Сумерки Баригора

– Совершенно верно, Квентин! И тогда нам останется лишь успеть завершить тлетворное правление Вернона раньше, чем войска Люция окажутся под стенами Лорица.

– Из ваших уст это звучит так легко, – нахмурился Квентин.

– Отнюдь. Хоть мы и можем только молиться за успех нашей дорогой сестры Клиссейды, решение Люция вынуждает и нас как можно скорее выдвинуться в сторону столицы.

– Вы предлагаете оставить Брасс? – ахнул Регин.

– Боюсь, что так, ваше высочество. Но я уверен, что Маргарита сможет удержать город, что бы ни случилось.

– Матушка? – пришла пора Квентину опешить.

– А кто же еще, мой друг?

– Но она категорически отказывается даже близко подходить к делам провинции, после того как я заявил свои права на управление Аурверном.

– Видимо, пришло время вам поговорить с ней.

Квентин поджал губы и начал нервно стучать пальцами по предплечью.

– Но как же мы сообщим мисс Клиссейде об изменении наших планов? – задал важный вопрос Регин.

– О, не переживайте, ваше высочество, я знаю, как послать весточку в Орден. По моим расчетам, мисс Клиссейда и отец Матиас как раз должны были добраться до обители.

Они обсудили еще то, сколько и каких полков им нужно будет взять с собой в поход на Лориц, какое снаряжение и снабжение им понадобится и как объяснить людям герцога, почему они вообще должны маршировать на собственную столицу. А после Реймонд и увязавшийся с ним принц отправились на голубятню, чтобы отправить послание в монастырь Ордена Вечного служения, а Квентин, понурив голову, пошел на разговор с собственной матерью.

Маргариту он нашел в розовой гостиной. Герцогиня, облаченная в темно-бордовое платье с удивительным для повседневного наряда обилием кружева, с безукоризненно прямой спиной сидела в кресле и вышивала большое пасторальное панно. В этот раз компанию ей никто не составлял.

– Матушка? – обратился Квентин, заходя в комнату.

Та отвлеклась от работы и повернула голову на его голос. На ее лице отразилась смесь пренебрежения и отвращения. Она ничего не сказала и лишь молча смотрела на сына, вздернув острый подбородок.

– Как ваше самочувствие сегодня? – Квентин попытался соблюсти приличия, но Маргарита была настроена иначе:

– Давай к делу, ты бы не пришел, если бы не хотел чего-то.

Квентин на мгновение замялся, смущенный такой реакцией, но быстро взял себя в руки:

– Нам… мне нужно будет покинуть Брасс на некоторое время. Люций Лаппорт собирает войска, чтобы идти на столицу, и…

– Ты хочешь присоединиться к Лаппорту? – Маргарита скривилась.

– Нет. Мы рассчитываем остановить Вернона раньше, чем вся ситуация скатится в гражданскую войну.

– Вот, значит, как, – герцогиня смерила сына скептическим взглядом, – и что же ты хочешь от меня?

– Я надеялся, что на время моего отсутствия вы сможете взять управление провинцией, как вы уже делали ранее.

В стальном голосе Маргариты сквозила холодная ярость:

– Не ты ли недавно сообщил мне, что ты теперь здесь власть?

Квентин нервно сглотнул. Он сложил вытянутые вниз руки в замок на уровне паха и напоминал нашкодившего гимназиста, которого поймал учитель.

– И теперь, когда тебе это понадобилось, ты хочешь вновь скинуть на меня свои обязанности?

– Я бесконечно благодарен вам за то, что все эти годы вы несли тяжелую ношу управления Аурверном на своих плечах, – промямлил Квентин, глядя в пол. Его мать это не впечатлило.

– Ты думаешь, управление провинцией – это какая-то игра? Захотел – правишь, захотел – нет?

– Никак нет, я…

– Тебе пора повзрослеть, Квентин, прекратить позорить память твоих великих предков. Хотя кого я обманываю, с самого детства было ясно, что в тебе нет того, что нужно, чтобы быть герцогом.

Квентин сжал кулаки и поднял на мать гневный взгляд:

– Если мы не будем действовать, Баригор впадет в хаос гражданской войны. Как смеете вы говорить, что, выступая на защиту своей страны от угрозы Кавица, я предаю память своих предков? Любой фон Аурверн поступил бы так же.

Маргарита рассмеялась:

– Любой фон Аурверн возглавил бы священный поход на столицу! А не позволил бы сделать это Лаппорту. А что ты? Паж фон Моргенштерна?

Квентин стиснул зубы и сделал несколько шагов в сторону Маргариты.

– Лорд Реймонд – мой друг и соратник. Без его связей и мудрости мы не добились бы и половины того, что имеем сейчас.

– Это чего же? Вас поддерживают лишь мелкие лорды, тогда как Люций собирает армию. На вашей стороне принц-малолетка и эта богомерзкая шайка некромантов.

– Ардейны всегда были друзьями фон Аурвернов.

В отличие от Квентина, распыленного и яростного, Маргарита оставалась подобна ледяной скульптуре, все такая же надменная и холодная.

– Еще одно отвратительное увлечение твоего слабака-отца. Он мог водить дружбу со значительнейшими людьми королевства, но предпочитал их обществу некромантов и слуг.

– Как вы смеете так говорить об отце?

– Я отдала этому глупцу свою жизнь. Я выходила замуж за одного из величайших лордов Баригора, а получила Кристофа. – В голосе Маргариты сквозило отвращение, которое герцогиня для разнообразия вовсе не пыталась скрывать.