Сумерки разума (СИ)

«Ты и понятия не имеешь, что значишь для меня, но я не стану тебе докучать. Не имеет смысла, если я принадлежу тебе. Ты в любом случае сделаешь со мной то, что посчитаешь нужным…» — подумала я.

— Почему ты так странно на меня смотришь? — спросил он.

— В очередной раз радуюсь тому, что ты не способен читать мои мысли.

Эдвард не воспринимал мои чувства всерьез, но мне было всё равно. Я очень устала и хотела спать.

Эдвард неподвижно стоял у окна. Мне хотелось спросить, почему он не уходит, но не стала. Вдруг после этого он уйдет…

Да, он не любит меня. Да, между нами в любом случае ничего не будет. Я знаю, что являюсь для него просто очень увлекательным хобби, которое он страстно не хотел бы потерять. И однажды (наверное, очень скоро) наступит день, когда я пойму, что больше его не увижу. Но пока он просто рядом, когда я сплю.

Той ночью мне больше не снились кошмары.

========== Коллапс. Часть четвёртая - история Калленов ==========

Это было тяжелое утро. Моё тело словно придавили к кровати каменной плитой, предварительно переломав мне все руки и ноги. У меня больше не было температуры, но я немедленно вспомнила про Договор. Просыпаться расхотелось.

Большая часть человечества…

Я зажмурилась сильнее.

Большая часть человечества — корм.

И так было всегда.

За окном во дворе снова поднимался туман, но облака на небе оказались слишком легкими, словно внушая надежду на то, что солнце еще выглянет.

Я узнала о существовании чудовищ, но самыми большими чудовищами всё равно оказались люди.

Я не знала, как жить с этой мыслью. Что, если…

Что если всё рассказать? Эта мысль промелькнула в голове яркой бунтарской вспышкой. Но кому и как? У меня есть родители, и я люблю их. Их просто убьют, если я нарушу Договор. И Эдварда тоже казнят, ведь он информировал меня и отвечает за меня.

Значит, пока что я отложу мысли об обнародовании информации. И позже как следует это обдумаю. Если бросаться в такие затеи, очертя голову, можно сделать всем только хуже.

Но вместе с мыслями об этом у меня появилась хрупкая, утешительная определенность. После этого я смогла открыть глаза. Эдвард сидел в кресле. Я испуганно вздрогнула:

— Ты и не уходил?

— Не самая приятная погода на улице, — флегматично отозвался он. — А мне нужно за тобой следить.

— Но тебе было не скучно?

— Я наблюдал за твоим сном. Ты опять говорила во сне.

— Опять?! Сколько раз ты наблюдал, как я сплю?

— Уже очень давно и часто… — ответил он совершенно спокойно.

— Иногда я сплю без одежды, — прошипела я.

— Не переживай, мне уже приходилось видеть обнаженных женщин. Ты помнишь, сколько мне лет?

— Перестань так делать.

— Я не смотрел, как ты раздеваешься, это было бы действительно не вежливо, — сказал он невозмутимо, прямо глядя мне в лицо. — Просто тот факт, что ты говоришь во сне, позволил мне чуть лучше тебя изучать. Я не мог от этого отказаться.

— Ладно, мне всё равно, — вздохнула я, махнув рукой. — В других обстоятельствах я бы серьезно разозлилась, но мне… немного не до того.

Он сказал:

— Чарли уже уехал. Можем немного прогуляться. Заодно проснешься. Завтракай, приводи себя в порядок, потом выйдем. Нужно учить Договор.

Я слабо кивнула.

Перед тем, как уйти в ванную, я спросила:

— Ты передаешь Карлайлу всё о моей реакции?

Помолчав, он поднял на меня внимательный взгляд:

— Нет.

Почему? Одно дело — просто спасать мне жизнь, но сейчас он нарушает закон. По его твёрдому, проницательному взгляду я поняла, что если спрошу его об этом, он не ответит. А в худшем случае — рассердится.

У меня не просто не правильная реакция. Если бы меня информировал Джаспер, я была бы уже мертва.

Эдвард продолжал сурово взирать на меня.

Нет, лучше и правда ничего не спрашивать.

Я тихонько пробормотала:

— Спасибо.

Я вышла в ванную, чтобы немного привести себя в порядок. Когда вернулась, Эдвард нашелся на кухне. Он со спокойным видом всматривался в кофейные гранулы, что-то ворча под нос.

— Никуда не годится, — услышала я. — Он слишком крупный. Еще и механический помол сжигает зерна, потому что сила трения слишком большая. Но ничего не поделаешь… — после чего высыпал кофе в турку.

— Ты что творишь на моей кухне?

Обычно когда женщина задает вопрос таким голосом, со стороны мужчины самым разумным будет притвориться, что он оказался тут случайно, потому что его занесли туда бесы или коварные инопланетяне. Потом сделать невинные, круглые глаза, извиниться и почтительно встать где-нибудь, чтобы не мешаться. Эдвард так поступать не собирался.

— Кофе тебе варю, — спокойно ответил он.

— Зачем? — мрачно спросила я. — Ты думаешь, я не в состоянии сама сварить себе кофе?

Он посмотрел на меня с усмешкой:

— Пытаюсь тебя подбодрить. Мне нужно, чтобы ты сегодня хорошо держала себя в руках. И еще тебе можно задавать мне вопросы.

Я пожала плечами, а потом вздохнула:

— Мир устроен дерьмово. У меня нет больше к нему никаких вопросов. Я… нахожусь в такой растерянности, в подвешенном состоянии, что просто не понимаю, нужно ли мне что-то ещё знать о нём.

— Я думал… я тебе интересен. Это не так?