Сумочка авантюристки. Сонный москит. Брюнетки напрокат

— Почему нет?! Я видел, как он подъехал на машине к нашему офису и, вынув нож, стал вспарывать обшивку переднего сиденья. В ту минуту я еще ничего не знал о покушении.

— Дальше.

— Потом я заметил, что он прошел к себе домой. Вы же знаете, он живет в одном из флигелей. Пробыл там минут пятнадцать. Должно быть, звонил в полицию. После этого появился в бюро. Он ни слова не сказал о случившемся, только был взволнован и рассеян больше обычного. Он вскрыл корреспонденцию, лежавшую у него на столе, прочел ее, потом положил все письма на стол мисс Стенли и встал позади нее, чтобы продиктовать кое-какие ответы на письма. Она обратила внимание на то, что рука его дрожала, но в остальном он был совсем такой же, как обычно.

— Дальше, дальше, — повторил Мейсон.

— И вот, когда ему пришлось подписать одно или два из продиктованных писем, он положил пулю на стол, — продолжал Карсон, — а она потом положила на пулю копии Писем. Но в ту минуту ни он, ни она не обратили на это внимания.

— Короче говоря, когда прибыла полиция, пулю отыскать не смогли, не так ли? — спросил Мейсон с интересом.

— Да.

— И что было дальше?

— Тут разыгралась целая история. Именно в эти минуты мы узнали, что в Фолкнера стреляли. Вскоре приехала полицейская машина, и в бюро набилось полно детективов. Фолкнер рассказал подробности. Он ехал по улице, услышал выстрел и почувствовал, как пуля впилась в сиденье буквально в дюйме от него. Рассказал он и о том, что вытащил пулю из сиденья, и полиция попросила показать эту пулю. Тут-то и началась вся кутерьма. Фолкнер начал искать пулю и не смог ее найти. Он сказал, что положил ее на свой письменный стол, и напоследок обвинил меня в том, что я якобы выкрал ее.

— Как вы среагировали на это?

— С того момента, как Фолкнер появился в конторе, и до того, как прибыла полиция, я не выходил из-за своего письменного стола, и мисс Стенли может подтвердить это. Разумеется, когда я понял, что Фолкнер собирается устроить скандал, я настоял на том, чтобы полиция обыскала меня и мой письменный стол.

— И они это сделали?

— Да. Они забрали меня с собой в ванную и тщательно обыскали всю одежду. Они не очень-то хотели это делать, но я заявил им, что это их обязанность. Мне кажется, полицейские подумали, что все это — плод больного воображения Фолкнера. Мисс Стенли тоже была вне. себя. Потребовала, чтобы обыскали и ее. Мисс Стенли так разъярилась, что сбросила с себя в конторе всю одежду.

— Но пуля в конце концов оказалась на ее письменном столе? — спросил Мейсон.

— Да. Но нашла она ее уже под вечер, когда убирала свой письменный стол перед уходом домой. За день у нее накапливается много машинописных копий, и к половине пятого она начинает приводить свой стол в порядок. Фолкнер снова вызвал полицию, и та, приехав во второй раз, наговорила ему много всяких вещей.

— Например?

— Они сказали ему, что, когда в него будут стрелять следующий раз, он должен остановиться у первой же телефонной будки и сразу уведомить полицию о случившемся, а не ехать домой, теряя по пути время. Сказали также, что если бы он оставил пулю в обшивке сиденья и ее вытащила оттуда полиция, ее можно было бы считать вещественным доказательством. И они смогли бы определить револьвер, из которого стреляли. Но в тот момент, когда он вытащил пулю, она перестала быть вещественным доказательством.

— Как Фолкнер воспринял все это?

— Он был очень огорчен.

Мейсон несколько секунд задумчиво смотрел на Карсона.

— Ну, хорошо, Карсон, — наконец сказал он. — Теперь я хочу задать вам вопрос, на который вы предпочли бы не отвечать.

— Какой именно? — спросил тот, поднимая голову.

— Зачем Фолкнер поехал домой, а не оповестил полицию сразу?

— Думаю, он был просто напуган и боялся остановить машину, — ответил Карсон.

Мейсон усмехнулся.

— Ну, хорошо, — нетерпеливо сказал Карсон. — Наверное, наши подозрения совпадают — он хотел посмотреть, дома ли его жена.

— И она оказалась дома?

— Я понял, что да. Накануне она из-за чего-то разволновалась и долго не могла заснуть. Около трех часов утра она приняла изрядную дозу снотворного. Когда Фолкнер появился в доме, она еще спала.

— Полиция побывала и в его апартаментах?

— Да.

— С какой целью?

— Фолкнер производил не очень хорошее впечатление, и, мне кажется, полицейский офицер подумал, что он инсценировал это покушение.

— Зачем?

— Кто его знает. Фолкнер был странным человеком. Только поймите меня правильно, Мейсон. Я ничего не утверждаю и не строю никаких предположений. Я понял это со слов офицера. Он спросил Фолкнера, есть ли у него револьвер и какой, а когда тот ответил утвердительно, попросил его показать.

— Фолкнер показал?

— Вероятно. Я же не был в его комнате. Полиция пробыла там минут пятнадцать.

— Когда все это случилось?

— С неделю назад.

— В какое время?

— Часов в десять утра.

— Какой у Фолкнера револьвер?

— По-моему, тридцать восьмого калибра. Кажется, он говорил об этом полиции.

— А какого калибра была пуля, которую Фолкнер вытащил из обшивки сиденья?

— Сорок пятого.

— Какие отношения были у Фолкнера с женой?

— Этого я не могу сказать.