Сумрачный город

– Да, для оживления дома хватит одной, но за эту ночь умерло уже два, а мне хотелось бы иметь запас. Нездешние у нас бывают редко. А нашей крови, конечно, нужно чуть больше.

– На литр? – не выдержав, съязвила Аннетт, чувствуя, что уверенность возвращается к ней вместе с магией.

– Нет, пять-семь, а если ведьмак слабый, то десять. Ну что, даешь?

Он протянул ей лезвие и колбы, а после вкрадчиво продолжил:

– Забавно смотреть, как дочь одного из сильнейших магов пытается угадать, где ее проведут.

– Не имею привычки верить незнакомцам.

– Я Хранитель города, мне раскрывать свои тайны и необязательно, но положиться стоило бы. Кто знает, может, дом сожрал бы тебя, чтобы полакомиться свежим мясом. – Он говорил это с напускной серьезностью, но прищур и чуть приподнятые уголки губ выдавали его. – Выдохни, ты угодила в умирающее здание, оно выпило всю твою магию и выбросило на улицу. Мое дело подобрать, отвести к месту порталов в другие реальности и чем-нибудь помочь. Виндбург не очень любит чужаков.

– А плачу я тебе зачем? – задумчиво спросила Ани.

– По доброй воле, мне всего лишь нужен материал для оживления домов. – Хильмар ответил, не колеблясь, и пожал плечами.

Аннетт распечатала лезвие, сделала небольшой надрез на пальце и, немного подождав, выдавила кровь. Больше, чем четыре капли. Немного неприятно, но не больно вовсе. И, как только собралась отдать все содержимое колбы Хильмару, тот недовольно цокнул языком и приложил к ее пальцу крошечный квадрат, пропитанный чем-то зеленым.

– И давай щеку свою с другой рукой.

Кровь он забирать не спешил. Достал из сумки бутылочку с зельем, смочил ей новый квадратик из бинта и обработал им все царапины, совершенно не обращая внимания на ошарашенный взгляд Ани.

– Ну все, теперь это мое, – он взял из ее ладони колбу, – а ты… Так, скажи мне любое, абсолютно любое слово, но пусть это будет предмет.

– Ключ, – ответила она, даже не задумываясь.

– Отлично, значит, проблем не будет.

Пока Хильмар собирал грязные бинты и прятал зелье в нагрудный карман пиджака, аккуратно закрыв тот на пуговицу, Аннетт с удивлением наблюдала за царапинами на руке. Зеленая жижа впиталась в кожу, и ничего не осталось, ни единого шрама.

– Пойдем, пойдем, твоя картина тебя ждет. И вот правило: думаешь о том, что тебе очень нужно, не о месте, а о предмете или человеке. Если перенесет не туда, выбираешь любую картину и делаешь все, что сделал я.

Хильмар помрачнел. Теперь он не напоминал взбалмошного юношу, который с легкостью может приврать ради своей выгоды. Строгий, хмурый взгляд и мужественные черты лица только подчеркивали его эмоции, и теперь от Хранителя города веяло холодом.

– Хорошо, – только и произнесла Аннетт.

Внутри все бурлило. Волнение об Алане, переживания о поиске ключей, шок, страх, но при всем этом она держалась. Хватило сил взять себя в руки и сосредоточиться на небольшой картине, к которой ее подвел Хильмар. И на его действиях. Их требовалось запомнить.

Провести по нижней части рамы и нажать на уголок. Тот упал, но, вместо того чтобы удариться о пол, завис над самым плинтусом, а пространство между ним и картиной заполнилось продолжением изображения: четырехэтажный особняк с мансардным этажом, а также лестница, ведущая через живую изгородь к нему, и густой лес. Где-то среди деревьев блестело что-то золотистое и крошечное.

– Это ключ, нажмешь на него и попадешь в картину. Она уже другое место.

– Это все? – Аннетт недоверчиво подошла к полотну.

– Конечно, а ты думала, порталы создают, чтобы голову себе ломать?

Хильмар поднял бровь и сделал шаг назад.

– Постою подальше. Вдруг затянет с тобой? Вон, видишь, свет в окнах зажегся? Явно тебя ждут, раньше я такого не видел, обычно картины не меняются, – пояснил он свои действия.

– Надеюсь, это было утешением.

Ани боялась. Но ей важно было найти свой ключ и его недостающий кусочек, значит, пора действовать.

– Спасибо за гостеприимство тебе и Виндбургу.

– Надеюсь, ни я, ни наши прожорливые дома тебе больше не пригодятся, – сказал Хильмар и сложил руки на груди.

– Надеюсь, так и будет.

Затаив дыхание, Аннетт прикоснулась указательным пальцем к золотистой точке на картине, и все резко размылось, завертелось, превратилось в водоворот, а после выбросило ее на ковер из шуршащих сухих листьев.

Лес полнился ароматом осени, лещины и чего-то терпкого, остававшегося горьким привкусом на языке.

Ани хотелось верить, что это территория Нордвуда, но гулкое сердцебиение, страх, ощущение нарастающей с каждым вздохом тревоги говорили об обратном. Она не дома.

От этих мыслей возникло желание завернуться во что-нибудь теплое. Только теперь холодный вечерний ветер окутал плечи Аннетт прохладными объятиями.

– Назови себя, – послышался вкрадчивый девичий голос. – Назови, если помнишь.

– Аннетт Рэндел, – без сомнений, но чуть хрипло сказала Ани.

В такие моменты можно было бы соврать, выдумать псевдоним, но ложь – яд. И предательство своего рода, именно поэтому она без сомнений произносила свое имя.

– Рэндел? – переспросил уже мужской голос.