Сумрачный волкодав и Проклятая фея смерти

Теперь становилось понятным, с чего вдруг пару недель назад Урслин внезапно ей позвонила в середине дня и практически потребовала встретиться в обед, потому что вроде как соскучилась и хочет поболтать. А потом еще и настояла, что им нужно пообедать непременно в каком-нибудь кафе, а не в столовой ЭКБ, где кормили не только недорого, но и вполне вкусно. Тогда Альви списала это на причуды беременной и не придала значения тому, что весь час, который они провели вместе, Урслин говорила только про Мьюра, расписывая, какой он на самом деле расчудесный и как несправедливо обошлась с ним жестокая судьба.

И вот Альви сидела, прижатая к твердому теплому телу оборотня, и никак не могла решить: обидеться ли ей на то, что он так упорно игнорировал свое влечение к ней и послать его подальше, если он попытается с ней сблизиться, или всё-таки дать Мьюру шанс, списав эту нерешительность на последствия тяжелого развода, на что, как она теперь понимала, ей так старательно намекала Урслин. Она так ни к чему и не пришла, когда Мьюр, щекотно выдохнул ей прямо в ухо:

— Я всё-таки пойду осмотрюсь. Не беспокойтесь, далеко уходить не буду, всё-таки уже темно, — положил на подстилку телефон и стремительным грациозным движением поднялся.* [переходя в животную ипостась, оборотни помещают одежду и обувь в специальный магический карман, но если так поступить с техническим устройством, оно перестанет работать]

Альви хотела гордо заявить, что нисколько не беспокоится и вполне способна себя защитить практически от чего угодно, ведь в умелых руках даже целительская магия может быть очень и очень опасной. Но не успела, потому что Мьюр перекинулся, и она замерла, восторженно разглядывая громадного пепельно-серого пса, появившегося прямо перед ней. Да, было уже темно, но как все люди с магическими способностями, Альви неплохо видела и в темноте, так что вполне сумела оценить опасную красоту Сумрачного волкодава.

Мьюр бесшумной тенью метнулся к краю леса и исчез и вида, а Альви так и сидела, мечтательно улыбаясь, способная думать только о том, какой же он оказывается красивый.

«Теперь она точно догадалась!» — думал Мьюр, рыская между деревьями и время от времени бросая взгляд туда, где находилась Альви. Как и всякий пес-оборотень, в темноте он видел гораздо лучше обычного человека и прекрасно различал женскую фигуру, неподвижно сидевшую у края леса. «А может, ей уже и Урслин что-то сказала или, по крайней мере, намекнула. Уж разговор обо мне у них точно был», — Мьюр тяжело по-собачьи вздохнул и решил осмотреться еще немного, потому что пока не был готов вернуться. «Чувствую себя идиотом. Может, Урслин права, и мне стоит хотя бы попробовать? С Лиестой было как-то проще», — вспомнив бывшую жену, он невольно фыркнул и тут же заметил, что Альви напряженно всматривается в ту сторону, откуда услышала странный звук. Надо было идти к ней, нельзя, чтобы она зря волновалась, только не она.

Строго говоря, с Лиестой, как теперь понимал Мьюр, у них всё сложилось так легко и быстро по той простой причине, что бывшая жена ненавязчиво, но целеустремленно сначала добилась его внимания, а потом так умело притворялась влюбленной, что он поверил. Мнимая любовь красивой и умной девушки вскружила голову молоденькому оборотню, и он просто не мог не ответить на это, как он считал, искренне чувство. Она притворялась так долго и так умело’ Она…

Тут Мьюр дошел до места, где сидела Альви, и все мысли о других женщинах вылетели у него из головы.

— Это вы там в кустах чихали? — строго спросила Альви. — С вами точно всё в порядке? Давайте-ка перекидывайтесь в человека, и я вас осмотрю.

Мьюр отрицательно помотал головой — собакой находиться рядом с единственной было гораздо проще — уж точно не натворишь глупостей на дежурстве.

— Давайте, не упрямьтесь! — настаивала Альви. — Я ведь не ликанолог, я по вашей ауре, когда вы в собачьей ипостаси, ничего не пойму.

Вместо ответа Мьюр улегся рядом с ней и положил большую лохматую голову Альви на колени.

— Мужчины! — фыркнула Альви, но собачью голову с коленей сбрасывать не стала, а наоборот — осторожно погладила Мьюра между ушами.

Густая шерсть на ощупь оказалась жесткой, но странным образом проводить по ней ладонью всё равно было удивительно приятно. И Альви снова погладила Мьюра по голове, потом осторожно почесала сначала за правым ухом, потом за левым. Мьюр блаженно выдохнул, и она не удержалась от сакраментального:

— Хороший мальчик! Большой красивый хороший мальчик! — и снова его погладила.