Сумрачный волкодав и Проклятая фея смерти

— Не всё так страшно! — рассмеялась госпожа Лейерссен. — Активации хватает примерно на час. Я, собственно, и поехала с вами, чтобы подсказывать в случае необходимости, когда его нужно будет активировать повторно.

Но повторная активация не понадобилась — не прошло и минуты с момента, когда Мьюр выдавил капельку крови в центр артефакта, как он тихонько завибрировал и черный опал действительно засветился. По идее, непрозрачный черный камень светиться не мог, но тем не менее он действительно начал испускать яркое фиолетовое сияние, прекрасно заметное даже при дневном свете.

— Всё-таки пустотник, — помрачнела госпожа Лейерссен.

— Это так плохо? — спросил Мьюр, отдавая ей артефакт.

— Справиться с пустотником гораздо сложнее, чем с грёзовой феей, да еще и придется искать того, кто отправится вместе с вами.

— Да, Урслин тоже об этом говорила, но отказалась объяснять, кто это должен быть. Сказала только, что если я пойду один, то не вернусь.

— Правильно сказала, — со вздохом подтвердила госпожа Лейерссен. — Попадая в искусственное измерение пустотника, его жертвы оказываются практически в полной власти этого оннурвера, и тенгилюр тоже. Поэтому обязательно нужен тот, кто сможет вытянуть тенгилюра и остальных назад. Но попасть туда без тенгилюра этот помощник тоже не сумеет — и пройти в измерение пустотника, и вернуться оттуда, выведя души жертв, они смогут только вместе.

— И кто же это должен быть?

— А вот об этом вам расскажет госпожа Бьорнен, она ведет это дело от УКПМП, ей и решать, кого лучше отправить вместе с вами. Вы ей позвоните, расскажите, что мы выяснили, а я составлю протокол.

— Вообще-то, составлять протоколы должен я, — заметил на это Мьюр.

— Ой, да вы же раньше этот ритуал не проводили, мне всё равно придется вам подсказывать, как правильно написать, лучше уж я сама его сделаю, а вы пока поговорите со своим демонологом.

To, что предложение госпожи Лейерссен было продиктовано рациональными соображениями, а не исключительно вежливостью, успокоило Мьюра, и он, больше не споря, набрал номер Урслин.

Услышав, что Блехингар всё-таки пустотник, Урслин вздохнула еще тяжелее, чем ее сиеластская коллега. Однако отвечать на вопрос Мьюра, с кем же ему следует отправляться во владения Блехингар, отказалась, решительно заявив, что это не телефонный разговор и она всё объяснит во всех подробностях, когда Мьюр вернется в Фокунни.

— Вейндрурссону я сама позвоню, — добавила она, — заодно обсужу с ним, кого имеет смысл пригласить на совещание для планирования спасательной операции.

Мьюру оставалось только согласиться. Распрощавшись с Урслин, он расписался в протоколе, который госпожа Лейерссен успела не только составить, но и скопировать при помощи предусмотрительно прихваченного с собой специального артефакта, и, забрав свой экземпляр, тепло поблагодарил мага-эксперта за помощь.

— Это такая ерунда! — отмахнулась госпожа Лейерссен. — Жаль, что я больше ничем не могу вам помочь, только пожелать удачи. Да пребудет с вами милость Эрльех, господин Хундграхт, там, куда вы вскоре отправитесь, она будет нелишней.

Она, не слушая возражений, отвезла Мьюра на вокзал и тепло обняла на прощание, снова пожелав удачи, а Мьюр вновь ее поблагодарил и пошел покупать билет до Фокунни, который не стал брать заранее, поскольку не знал, сколько времени займут поиски в Сиеласте.

***

С момента, когда они с Мьюром ходили в кафе, прошло уже восемь дней, и в каждый из этих дней Альви по несколько раз вспоминала о полученном от него приглашении на свидание и гадала, является ли она всё-таки его единственной. Прояснить этот вопрос мог только сам Мьюр, а он явно пока не был готов к такой степени откровенности. Да и сама Альви, честно говоря, тоже. Мьюр, конечно, нравился ей, и даже очень, но одно дело просто встречаться, а там как пойдет, а другое — понимать, что ты единственная этого оборотня, а значит, для него всё очень и очень серьезно. Она и хотела с Мьюром серьезных отношений, и боялась их, за столько лет разуверившись, что и для нее однажды станет возможно счастье в любви. Да и любовь ли это? Она пока не знала.

Когда Вейндрурссон позвонил и, сообщив, что следователь Хундграхт вернулся, пригласил ее на совещание по делу Блехингар, Альви одновременно и обрадовалась, что скоро увидит Мьюра, и встревожилась, поскольку тон шефа УПФ был донельзя мрачным.

Когда она вошла в зал совещаний УПФ, там уже находились Вейндрурссон, Кофдююр, Мьюр и Урслин с Дирлейссоном. Оперативников, по всей видимости, не пригласили. При виде Альви суровое лицо Мьюра озарилось такой радостной улыбкой, что она не смогла не улыбнуться в ответ, хотя атмосфера в помещении была такая унылая, что навевала тоску.