Сундук золота и всех обратно

Старшие, может быть, и победили бы рыцаря, но Младший эту задачу в одиночку вывезти не мог. База, теория, сила, ловкость, - все есть. Но противник владел Высоким искусством ничуть не хуже, зато на его стороне лишние десять лет опыта, начиная с самого детства, и наследственность потомственного бойца. Да рыцарь сам по себе оружие, и меч для него не более, чем инструмент, с которым человека можно убить немного быстрее, чем без меча.

Младший вызывал уважение хотя бы тем, что держался. Он делал все правильно, как положено по науке. Защиты сменялись ударами, а удары защитами. Но рыцарь двигался еще лучше. Плавно и стремительно, как хищная рыба. Каждое движение плавно, но быстро вытекало из предыдущего и также переходило в следующее.

Господи, спасибо, что меч до сих пор не сломался. Господи, спасибо, что этот удар не разрубил ребра, а оставил просто шрам на груди на всю жизнь. Отец, спасибо, что научил уклоняться. Господи, спасибо за лужу, где рыцарь поскользнулся. За прохладный день и теплый плащ, намотанный на левую руку. Отбил два удара,рука истекает кровью, но она все еще на месте. Отец, спасибо, что заставлял как можно быстрее переводить защиты из верхней полусферы в нижнюю. Господи, спасибо за грязь на камнях, лучше упасть, чем остаться без головы.

Петруччи выпустил меч, перекатился и поднялся на колени.

- Пощадите!

- Живи, - рыцарь остановился с таким видом, будто и не собирался наносить последний удар, - Свободен.

Петруччи подобрал меч и сбежал со двора, пока рыцарь не передумал. Солдаты и не подумали его задерживать. Сказано «Свободен», значит свободен.

На прощание он бросил взгляд на невольных зрителей. Кто-то одобрительно кивнул, кто-то показал большой палец. Зайти в глаз бури и выйти обратно, вот что это было. Любой из них уже валялся бы мертвым в грязи, и хорошо, если одним куском.

- Похоже, он и правда не шарлатан и даже достоин учить черепах и улиток наподобие вас, - сказал француз. Самые опытные душегубы отметили, что у рыцаря даже дыхание не сбилось. Остальным уже стало не до подробностей, лишь бы выжить.

- Итак, где Лука? – спросил де Ментон, повернувшись примерно в сторону того самого наемника.

- Он рассчитался со всеми и ушел. Просто исчез.

- Куда?

- Не знаю.

- Где его дом, семья, любовница?

- Он не местный, у него нет ни дома, ни семьи здесь. Он снимает комнату и девок.

- С кем он здесь ведет дела?

- С сестричкой Карминой.

- Где она?

- Только что вышла замуж за рыцаря.

- Еще в Генуе?

- Да.

- Понятно, - де Ментон обернулся к своим, - Луи, возьми нашего дипломированного врача, возьми этого соловья, стражников, и попытайтесь напасть на след в норе этого Луки. А я возьму нашего четвертователя и поговорю с этой Карминой.

- С остальными что прикажете делать? – спросил сержант.

- Всех повесить, притон сжечь.

- Мессир! – один из браво упал на колени, - Не велите нас вешать, мы вам еще пригодимся!

- Как?

- Вы не местный, ваши люди не местные, солдаты не местные. А хотите найти людей и груз в Генуе и окрестностях. Наймите нас, мы это умеем!

Фабио Моралья мог бы возразить, что найдет что угодно со своей командой и без этих, но решил промолчать. Если с его подачи француз поубивает генуэзцев, будет нехорошо. А если француз примет предложение, то и ответственность за неудачи он будет возлагать на этих парней, а не на Фабио.

- Возьметесь найти и лишить золота одного из своих?

- Мы только тем и занимаемся, что воюем друг с другом за чужие дукаты. Ничего личного. У вон того парня шрам на щеке – моя работа.

- Пузо свое покажи, - ответил «вон тот парень».

- Хмм… - Де Ментон немного подумал и согласился, - Как говорил один артиллерист при Мариньяно, нужны добровольцы. Шаг вперед, кто готов послужить Франции.

Вперед шагнули почти все.

- Остальных повесить. Притон сжечь.

- Но у нас ни перекладины, ни веревок… - протянул Гийом. Ему вовсе не хотелось жечь и вешать.

- Придумай что-нибудь.

Гийом замешкался. Луи, подражая де Ментону, одним движением выхватил меч, сделал выпад и вложил меч в ножны. Стоявший ближе всех к рыцарю безоружный кухонный мужик схватился за расплывающееся на груди кровавое пятно, чуть-чуть постоял и повалился навзничь.

- Намек понятен? – довольно спросил Луи.

- Да, Ваша милость, - Гийом обнажил клинок, и солдаты вслед за ним тоже подняли оружие.

- Нельзя убивать и жечь кого вам захочется! – возмутился Фабио Моралья.

- Тебя прислали чтобы расчищать мне дорогу, или чтобы путаться под ногами? – спросил старший рыцарь, - Передай своему хозяину, что кража у частного лица — это кража, а кража у Ее Высочества это мятеж. Я сейчас действую не как частное лицо, а как полномочный представитель Его Величества, помазанника Божьего, с правом сжечь хоть весь ваш мятежный город. Кто не согласен со мной, тот выступает против короля и Франции.

- Убедительно прошу Вас…

- Не убедил. Гийом, сколько у тебя солдат?

- Сорок два, Ваша милость!

Рыцарь повернулся к Фабио.

- У тебя есть хотя бы сорок три, чтобы просить убедительно? Хотя, о чем это я? У тебя есть хотя бы один рыцарь? Хотя бы оруженосец? Паж?

Фабио отошел к своим людям.