Супер «горничная»

Интересно, с чего это вдруг он такой? И почему не звонил мне, не писал?.. Но все эти вопросы сейчас мне казались неважными. А на свой этаж я поднималась с замиранием сердца и на ватных ногах.

— Мам?.. — не выдержала я и позвала из коридора. Ответом мне послужила звенящая тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов в гостиной. — Нет ее что ли? — в растерянности посмотрела на Савелия, словно только он и мог ответить мне на этот вопрос.

А воображение уже рисовало картины одна страшнее другой. И никак не получалось избавиться от навязчивых видений. От напряжения аж слезы выступили на глазах.

— Эй, ну ты чего? — обнял меня Савелий и притянул к себе. Я вдохнула его запах и сразу же стало намного легче. Намного! Аж задышалось свободнее. — Ты чего себе понапридумывала? — пробубнил он мне в макушку, обдавая ту теплым дыханием. — Если твоей мамы нет дома, то, наверное, она пошла в магазин или к соседке, или еще куда-нибудь. Не нужно накручивать себя и воображать все самое страшное. Все в порядке с твоей мамой, малыш!

— Ну тогда я пойду… посмотрю, — с благодарностью посмотрела на него.

Мне хотелось разрыдаться. Вот просто порыдать на его груди, чтобы он успокаивал меня, утешал, уговаривал… Наверное, тогда с души моей свалился бы этот камень, что давил на нее и мешал дышать. Но я не могла себе этого позволить, да и Савелий имел косвенное отношение к моим проблемам. Если уж на то пошло, то с его стороны сейчас было чистое проявление доброй воли и сострадания. Он меня поддерживал в трудную минуту, и как обходилась бы без него, понятия не имею.

— Мы пойдем, — улыбнулся он и потрепал меня по щеке. — Не оставишь же ты меня в коридоре.

Коридора в моей квартире два. Один родной, квадратный, из которого ведут двери во все комнаты, кухню и туалет с ванной. А второй мы отвоевали у подъезда, отгородив общей дверью и поделив перегородкой с соседями. Мы с Савелием уже почти вошли в малый коридор, когда меня осенило.

— Мама или дома, или только что ушла! — встала я как вкопанная, понимая, что веду себя несколько импульсивно и совсем неадекватно. — Пахнет семечками.

Ну точно! В воздухе еще витал запах жареного — именно семечек, которые мама жарила не так давно. Этот запах мне был отлично знаком с детства. Мама часто жарила семечки и никогда не покупала готовые. Она это делала мастерски и сама потом их грызла с превеликим удовольствием. А раньше они их грызли вместе с папой, сидя перед телевизором, но было это до того, как ссориться они стали слишком часто.

Мамы дома не оказалось, а вот семечки в керамической вазочке были еще теплыми.

— Чуть-чуть разминулись, — сообщила я Савелию, который стоял на пороге гостиной и с любопытством оглядывался.

Я достала телефон, чтобы позвонить, а Савелий задумчиво произнес:

— У тебя очень уютно.

— Да, — кивнула я, невольно проникаясь печалью, что прозвучала в этом коротком слове.

Мне и подруги всегда говорили, что у меня дома безумно уютно. Я и сама так считала. Мама любила все красивое и дорогое. Мебель, занавески, ковры… Но никакого мещанства, все было устроено с большим вкусом и служило для комфорта проживающих в квартире. Взять хотя бы этот мягкий уголок в гостиной. Я прекрасно помню, как мама его выбирала. Она присаживалась в каждое кресло и диван, пока не остановила выбор на самых удобных и красивых. И когда-то я очень любила находиться дома, но уже продолжительное время старалась слинять из него при первой же возможности.

Гудки чередовали друг друга, и я уже не надеялась, что мама ответит. Хорошо хоть телефон оказался включенным.

— Слушаю, — прозвучал ее строгий голос в трубке, когда я уже ждала сигнала отбоя.

— Мам! А ты где?! — невольно повысила я голос, так обрадовалась.

— А что такое? Тебе так принципиально это знать? Ушла по делам. Ты где? — тут же спросила.

— Дома, — растерялась я.

— Как дома?! А почему ты не в больнице с отцом?!

Я все пыталась услышать нотки волнения в ее голосе, но звучал он сильно и властно. Вопрос моего нахождения с папой в больнице был для мамы однозначен — я обязана это делать!

— Мам, а ты почему не с ним? И почему я до тебя не могу дозвониться? — невольно включила я ментора.

Такая реакция у меня уже давно превратилась в своего рода защитную, когда мама обвиняла меня несправедливо.

— Не слышала… А потом забыла зарядить телефон. А в больнице я не могу, ты знаешь.

— Что ты не можешь? Навестить папу? Мам, ты нужна ему, он ждет тебя, — чуть не расплакалась я, вспомнив, как плохо сегодня ему стало, как начал он бледнеть и отключаться на моих глазах.

— Алиса, я приеду, как только разберусь с делами, — отчеканила мама.

Судя по тому, что голос ее немного сбивался, она куда-то довольно быстро шла.

— Какими делами, мам?

— Что, по-твоему, у меня не может быть дел? — усмехнулась она. — Очень важными делами, доченька. О которых я тебе пока не могу рассказать. Так почему ты не с отцом?