Супер «горничная»

— А кто же эта прелестная особа? — воззрился на меня дядя Савелия с улыбкой, как только пообжимал как следует племянника.

— А это Алиса, я тебе про нее рассказывал. Алиса, познакомься, дядя Витя.

— Ну это я тебе дядя. А для других Виктор Степанович…

Интонации в голосе дяди Савелия неуловимо изменились, и смотреть на меня он стал как-то очень пристально. А улыбка и доброта из глаз исчезли как по волшебству. Интересно, почему?

— А я Ирочке сегодня звонил, — сообщил он, и в голосе его появилась грустная теплота. — Бабушка у нее совсем плоха. Ирочка очень расстроена.

— Какая Ирочка, дядь Вить? — нахмурился Савелий.

Он явно пытался припомнить какую-то Ирочку — их общую знакомую, тогда как я сразу просекла, что речь идет о моей подруге. Так вот, значит, как дело обстоит? Едва сдержала усмешку. Дядя имеет виды на Ирку, как пару Савелия, а тут я вдруг появляюсь, как ненужная помеха. Ну-ну!

— Ну та, про которую я тебе рассказывал, помнишь? Очень хорошая и скромная девочка, что приходит ко мне убираться, — мазнул он по мне взглядом, в котором отчетливо промелькнула неприязнь.

И что-то так противно мне стало от всего, что я не выдержала и перебила беседующих самым невежливым образом:

— Вы тут поговорите, а я прогуляюсь немного.

Сказала и ответа ждать не стала — развернулась и пошла в сторону от них.

Савелий меня не окликнул, и как на это реагировать, я не знала. Впрочем, далеко уходить не стала, чтобы не заставлять его искать меня. Дошла до небольшого озерца и уселась на прибрежный камень, разглядывая гладкую и искрящуюся под солнцем водную поверхность. На душе плескалась грусть, и мне казалось, что поверхность озера с ответной грустью взирает на меня.

В одиночестве я находилась совсем не долго, минут десять. Савелий приблизился бесшумно и опустился рядом со мной на камень.

— Не обращай внимания на дядю — в нем говорит старческая вредность и чрезмерная любовь ко мне, — тихо проговорил он.

— Да я и не обращаю, — пожала я плечами. — А Ира, действительно, очень хорошая девушка. И бабушку ее жаль…

Савелий помолчал какое-то время, а потом резко повернулся ко мне, взял меня за плечи и развернул к себе.

— Ты для меня хорошая девушка, понимаешь? — заглянул он мне в глаза. — Самая лучшая и единственная! Я это понял с первого взгляда на тебя. И с тех пор ни на одну девушку, кроме тебя, не могу смотреть.

Лицо его вплотную приблизилось к моему. Привычно уловила тепло, исходящее от его кожи, и головокружительно приятный запах парфюма.

— Не надо, — увернулась в самый последний момент, когда губы Савелия уже практически коснулись моих.

— Почему? — только и спросил он.

— Потому что… просто, не надо и все! — так же резко высвободилась я из его захвата и отвернулась.

— Друзья, значит? — невесело усмехнулся он. — Ладно, друг мой Златовласка, поехали отсюда, пока дядюшка меня не привлек по полной.

— К чему? — удивилась я, радуясь, что он так быстро отвлекся от щекотливой темы.

— Он найдет, к чему.

* * *

Следующие несколько дней пролетели для меня как один. Институт — больница — дом дяди Савелия — больница — дом… А с утра опять по такому же маршруту, пока происходящее не стало напоминать мне день сурка с одними и теми же повторяющимися событиями.

Нет, все, конечно же, менялось. В институте вовсю шла зачетная неделя, и на носу были экзамены. Как ни странно, сдавалось у меня все с легкостью и даже получалось вечерами заниматься дома.

Папино состояние стабилизировалось, и врач сказал, что теперь нужны только время и забота, а еще терпение и надежда. Всего этого у меня было хоть отбавляй, чего не скажешь о маме. Пару раз она все же навестила папу в больнице — молча посидела у его кровати минут пятнадцать. Оба раза я оставляла их в палате одних, но перед уходом замечала, с какой тоской папа смотрит на нее, и сердце мое разрывалось от боли и обиды за него. Из мамы сквозило равнодушие, и ничего поделать с этим я не могла.

В эти дни мы с мамой очень отдалились друг от друга. Я была сильно занята, а она жила какой-то своей жизнью. С одной стороны, мало что поменялось в ее жизни — она все так же любила проводить время за просмотром сериалов, на домашние дела теперь отвлекалась очень редко, когда проголадывалась. Сама я старалась как можно реже есть дома, да и возвращалась туда почти всегда вечером. С другой — в маме появилось что-то новое, и то время, что не проводила перед телевизором, она уходила из дома. Чем занималась, понятия не имею, но и интересоваться мне не хотелось.

Один раз у нас с мамой состоялся очень неприятный разговор, когда я в семейной заначке не обнаружила денег.

— Мам, а где все деньги? Мне нужно за палату платить…

Неделя была на исходе, и мои средства закончились, оставила себе разве что на бензин — без машины обходиться было трудно, чтобы всюду успевать вовремя.

— Какие деньги? — недовольно поинтересовалась мама.

— Из заначки, — постаралась спокойно ответить я, видя, что все она прекрасно понимает, но почему-то делает вид, что это не так.

— Я их положила в банк.

— Зачем?!