Суперкарго. Путевые заметки грузового помощника капитана

Но вот мы и в Кланге. Снова становимся на бочку, снова с мостика выговаривают Володе Романюку, который как третий помощник отвечает за швартовку на баке. Богатырь и вида не показывает, но, наверное, решение его покинуть флот созревает при этом все быстрее... Через полчаса по обоим бортам у нас уже пришвартованы грузовые баржи, мы открываем трюмы, с тем же авто-ручным способом, вываливаем стрелы за борт, начинается работа. Я не устаю удивляться великому множеству людей в малайзийской бригаде. Ну, ясно, половина сидит без дела. Единственное преимущество этих странных бригад в том, что, приехав на судно, они остаются здесь до конца работ, не теряя времени на пересмены.

С агентом мы подсчитываем оставшуюся кубатуру для погрузки. Теперь надо держать на учете каждый кубический фут: чем плотнее я погружу судно, тем больше мы получим валюты за фрахт. Грузим каучук, тик, фанеру. Пока что мы на этой линии аутсайдеры. Предприниматели пока не имеют перед нами жестких обязательств, которыми они связаны с «акулами» торгового флота капиталистических стран, объединенными в так называемые конференции и диктующими свои условия на линиях. Но с каждым рейсом авторитет наш растет, и «акулы» затревожились: уже мелькают в журналах и газетах бизнесменов заметки о том, что русские перехватывают грузы из-под носа, что Дальневосточное пароходство — ФЕСКО — захватывает Тихий океан... Ничего мы захватывать не собираемся, но честная конкурентная борьба нас не страшит: советские фирмы не подвержены разорениям и упадкам, способны обеспечить любые перевозки.

Дорофей Терентьевич Мышелов, начальник рации, сообщает, что из пароходства пришло сообщение: нам на линию прибавляется еще один заход — в Мадрас, будем брать там табак. Как раз мы грузим на палубу несколько пустых контейнеров. «Вот сюда и загрузите табачок», — советует мне чекер, который с утра еще упрашивал капитана взять эти контейнеры на палубу. Контейнеры прибыли сюда из американских портов давно, освободились от груза, и их пора доставить хозяевам, так как простой тары съедает доходы.

Мастер с утра уехал с визитом в консульство в Куала-Лумпур, столицу федерации. Возвращается он оттуда вместе с Юрием Александровичем Пудовкиным, нашим дальневосточным капитаном, представителем пароходства в Малайзии. Это ему мы привезли из Владивостока багаж. Пудовкин с видимым удовольствием вступил на палубу судна — и ему приятно очутиться среди своих. А погрузка продолжается. Жара в это время достигает апогея, солнце палит так, что даже в тени мы стоим с открытыми ртами. Каково приходится грузчикам!

На стоящее по соседству кубинское судно поехал с визитом старпом. Возвратился он с русским инженером, работающим у кубинцев инструктором. Инженер за обедом съел две тарелки борща и, словно оправдываясь, проговорил: «Никогда не думал, что борщ такой вкусный. Кубинцы — ребята хорошие, но пища у них национальная, борща такого не бывает...»

Вечером я снова засел за документы. Достал все коносаменты и манифесты, подсчитал фрахт, сделал генеральный план загрузки, затем стал подсчитывать метацентрическую высоту. Она оказалась около 60 сантиметров, попробовали с Петуховым проверить расчеты специальным прибором — цифра примерно та же. Для спокойной погоды сойдет, но когда выйдем в Атлантику, спокойной погоды не жди, поэтому придется грузом корректировать метацентр. Значит, в Индии, куда мы сейчас направимся, за погрузкой придется следить с удвоенным вниманием. По принудительной трансляции слышу знакомое «Команде — на швартовку» и откладываю документы. Некогда. Некогда...

Глава 8. В страну Махатма Ганди

Индия! Какое сердце не забьется, услышав это название! Какой мальчишка не читал сказок Киплинга и рассказов Житкова, не увлекался, чудесными фильмами этой страны, не следил с сочувствием за сообщениями о жизни дружественного нам народа! Для меня Индия всегда была страной чудесных тайн, олицетворением детской мечты, предметом давнего стремления. И вот мы идем туда. Плавно покачивается на волнах Андаманского моря наше загруженное судно. Бежит вдоль бортов лазурная волна. Настроение у меня отличное. Работа сделана, все в порядке, впереди — новые земли. Вот только о доме теперь все чаще и чаще мои мысли. Но ничего, я настроил себя на длинный рейс. А вот те ребята, которые идут не в первый рейс, как я, а во второй и даже в третий подряд, настроены не очень весело. Токарь Александр Королев жалуется, что за восемь лет плавания ни разу не брал отпуска летом. Рейс наш продолжится почти пять месяцев. Три рейса — год и три месяца. Значит, надо лучше организовать работу подменных экипажей. По молодости еще не знаю, как это решается в пароходстве, но думаю, что руководители-то должны учитывать настроение экипажа.

Выхожу на палубу, стою у фальшборта. Рядом с судном несутся наперегонки дельфины. Выскакивают из воды, улыбаются и даже, как мне показалось, подмигивают мне. Им тоже весело здесь! В это время слышу позади себя голос старшего моториста Павла Никонова:

— Добро вам на палубе: знай, любуйся морем!