Суперновая (СИ)

Еши не ждал от совместной трапезы ничего особенного, но Хранители его удивили. Осаму, почуявший слабину, вместо того, чтобы надавить на больное, как точно бы сделал в любом другом случае, устроил целый концерт из шуток, шумной посиделки, мирных препирательств и смеха. Не мешали даже вездесущие Аркобалено, Реборн и Фонг на правах жителей дома тоже участвовали в застолье. Йосано на пару с Кое быстро взяли Нану в оборот, при этом ухитряясь следить за поведением младших, так как откуда у забитого Ацуши или ощетинившегося Акутогавы опыт мирных застолий с посторонними. И если Рюноске просто молчал и зыркал на всех исподлобья, то тигренок, казалось, боялся сделать лишнее движение. Вжал голову в плечи, когда разлил немного сока и выглядел так, будто сейчас заплачет.

— П….простите! Я правда не хотел.

Нана немного растерялась от такой реакции. Ешимару только сказал, что приедут его друзья, но что они будут такие разные (Кое сказала, что ей девятнадцать лет, а нервному мальчику, Накаджиме, кажется было лет одиннадцать) не предупредил. Было заметно, как эти ребята держались друг друга, как младшие стараются быть поближе к старшим. Савада старшая уже собиралась идти успокаивать ребенка, но сын ее опередил.

— Эй, — Сказал Еши, подойдя к Ацуши и обнимая его со спины, — Это всего лишь сок, не стоит обращать внимания. Если чувствуешь себя виноватым, то пошли возьмем тряпку и вместе все уберем.

Нана хотела возразить, но промолчала, увидев какими глазами мальчик смотрит на ее сына. Он так засиял от возможности что-то сделать, что женщина не решилась вмешиваться. Видимо, не у всех из них было хорошее детство, но она никак не могла на это повлиять, кроме как положить побольше торта ему на тарелку. Ламбо сразу стал возмущаться и все вернулось к шумному балагану, который никого не напрягал. Никого, кроме разве что Тсунаеши.

Вечер был в самом разгаре, Нана ушла укладывать младших детей, которые к концу раскапризничались, а посиделки вместе с остатками еды переместились в гостиную, поближе к приставке. Тсунаеши бы ушел уже с друзьями к себе в комнату, как делал это обычно, но он не мог упустить возможность посмотреть поближе на хранителей брата. То, что это были именно хранители, он не сомневался. Их было шестеро, да и пламя он их чувствовал более, чем отчетливо. Они ему не нравились. Какие вообще люди могли последовать за Ешимару, только головорезы какие-нибудь или может они просто ничего о нем не знают, обманываются на его счет так же, как обманываются одноклассники. Тсуна твердо решил попробовать открыть этим людям глаза. Поговорить с ними о Ешимару и о том, как он себя ведет. В конце концов, это всегда срабатывало, когда он начинал рассказывать, какой его брат на самом деле, люди быстро все понимали и переходили на его, Тсунену сторону. Но в этот раз, сколько бы он не давил пламенем исподтишка и не пытался завести дружескую беседу, эти люди, люди его брата, всячески его игнорировали! Савада впервые столкнулся с тем, что пламенные не обращают на него внимания или и вовсе смотрят как на грязь под ногтями. В его голове не существовало возможности существования преданных его ужасному брату людей, а значит с ними было что-то не так. И Тсунаеши вознамерился проверить это.

— Ты же Ацуши, верно? — Спросил Тсуна у сидящего на диване ребенка, пока его брат отвлекся на перепалку Гокудеры и рыжего парня из своей компании.

Мальчик кивнул и выглядел смущенным, что к нему обратились. Такой милый и добрый на вид, он никак не мог остаться с Ешимару, такие хорошие дети просто не должны попадать под влияние всяких злодеев. Тсуна решил проверить, не воздействует ли его брат на ребенка Туманом или чем еще и протянул к нему руку, коснувшись макушки. Пламя Тсунаеши осторожно стало проникать в ребенка, слегка гипнотизируя своим теплом и мягко проверяя, все ли с ним в порядке. Ацуши расслабился и позволил чужому пламени исследовать себя, но в ту секунду, как Савада прикоснулся к связи с его Небом, он вскинулся и испуганно отбил руку чужака.

— Не трогай! — Громко, сильно громче, чем он обычно разговаривает, выкрикнул Накаджима.

Среагировали все, сразу повернулись в их сторону и сосредоточили свое внимание на картине. Мальчик испуганно и возмущенно пялился на Тсуну, а тот все еще стоял с протянутой к нему рукой. Наверняка ребенок просто не любит, когда его трогают посторонние, о том, что на само деле это могло быть, поняли только Аркобалено. Ну и разумеется Ешимару.

И чуть ли не впервые с момента своего пробуждения, Еши всерьез разозлился на брата. Гнев, глубокий, давно запрятанный, поднялся наружу, грозя затопить все вокруг. Тсунаеши мог делать в сущности, что угодно, но трогать его хранителя? Савада чуть ли не зарычал, оказавшись в секунду рядом с братом и схватил его за ту самую, все еще протянутую руку, сжимая до синяков.

— Не смей к нему прикасаться! — Голос больше был похож на рычание.