Супершпион, числящийся в мертвых. Самые искусные воры

Со стороны Пенсильвания-авеню темнел полукруглый навес для музыкантов, которые играли в летние вечера для тех, кто хочет потанцевать или просто поднялся на крышу, чтобы полюбоваться ночным Вашингтоном. Танцплощадку устилали мраморные плиты, у бетонного куба с лифтовыми механизмами стояли сдвинутые в одно место стулья. На уровне груди крышу обегал бетонный же парапет. Дальше по Пенсильвания-авеню серела громада Экзекьютив Офис Билдинг, в котором когда-то хватало места не только государственному департаменту, но и министерству обороны, со временем перекочевавшему в Пентагон.

В раскраске крыши преобладали красный, желтый и синий цвета, создающие атмосферу нескончаемого праздника. Падильо и я облокотились на парапет и посмотрели вниз.

– Димек справится без труда, – изрек Падильо.

Действительно, перекресток Семнадцатой улицы и Пенсильвания-авеню лежал как на ладони. А парапет служил отличной опорой для ружья.

– Он уже побывал здесь?

– Димек?

– Да.

– Приезжал вчера. Я говорил с ним поздно вечером, после того, как Маш привез ему ружье.

– Какое?

– Как он и хотел. «Винчестер», модель 70.

– А почему оно потребовалось ему так рано?

– Истинная причина в том, что он хочет пристрелять его. Но предлог он назвал другой. Вроде бы ему нужно определиться, как спрятать ружье, когда понадобится принести его сюда.

– А ты уже решил, как остановить его?

Падильо вновь посмотрел на авеню.

– Думаю, да. Все будет зависеть от того, как пойдут дела у тебя. Сможете ли вы освободить Фредль.

– Ты уже определил наши исходные позиции?

Падильо кивнул.

– Хардман заедет за тобой и Магдой в одиннадцать. Затем вы, пикап и фургон поедете следом за Сильвией от торговой миссии. Маш и я будем кружить по городу в его машине. Прайс остается в холле с двух часов до тех пор, пока Димек не поднимется на крышу.

– То есть в половине третьего или чуть позже.

– Осмотр достопримечательностей начнется ровно в два. Машины отъедут от торговой миссии. Сильвия и Фредль должны быть в ваших руках примерно в половине второго. То есть ты успеешь приехать сюда.

– Ты хочешь, чтобы я взял кого-нибудь с собой? Хардмана?

– Нет.

Я взглянул на часы.

– Мне пора в банк. Хардман приедет на ленч... и за деньгами.

– Хорошо. Я дал телеграмму в Цюрих. Деньги должны прибыть завтра. Так что твои затраты я возмещу.

По лестнице мы спустились на десятый этаж, а затем – на лифте в вестибюль. На такси доехали до моего банка. Я выписал чек на пятнадцать тысяч долларов и зашел подписать его к вице-президенту, чтобы получить наличные без лишней суеты. Ему, конечно, не хотелось выдавать такую сумму, но он не подал и виду, сложил деньги в большой конверт и вручил мне.

– Покупаете недвижимость, мистер Маккоркл? – спросил он.

– Проигрался в карты, – ответил я и отбыл под его укоризненным взглядом.

Когда мы пришли в салун, Хардман уже ждал в моем кабинете.

Со словами: «Извините, что опоздал», – я протянул ему конверт.

Он заглянул внутрь, довольно кивнул и засунул его в просторный накладной карман пальто.

– На ленч остаться не могу. Слишком много дел.

– Но стаканчик-то пропустите?

– Только если один.

Я снял трубку и попросил принести три «мартини».

– Или вам шотландского? – спросил я Хардмана. Тот мотнул головой.

– "Мартини" даже лучше.

– Телефоны готовы? – спросил Падильо.

– Их как раз устанавливают.

– Когда закончат?

Хардман взглянул на часы.

– Минут через сорок.

– Селекторная связь не подведет?

– С какой стати? Мы должны задействовать четыре телефона, в моей машине, Маша, в фургоне и пикапе, так?

– Так.

– Маш и я приедем за вами сюда?

Падильо посмотрел на меня. Я пожал плечами.

– На квартиру Мака.

– Как скажете, – Хардман не возражал.

Принесли «мартини», и Хардман рассказал нам о своих успехах. Пикап и фургон перекрасили, белые комбинезоны он достал, телефоны устанавливались. Тюльпан, Веселый Джонни и Найнболл держались подальше от бутылки. Мы обговорили время, когда он должен заехать за мной и Магдой, и он заверил нас, что все понял.

Допив «мартини», мы последовали за Хардманом в зал, где посетители избавлялись от похмелья, нажитого за уик-энд. Я здоровался с завсегдатаями и представлял им Падильо. В салуне мы оставались до половины четвертого, а затем поехали ко мне. Я открыл дверь ключом и подождал, пока Сильвия снимет цепочку.

– Все тихо? – спросил я.

– Так точно.

– Нервничаете? – добавил Падильо.

– Есть немного.

– Мы ненадолго отъедем, но вечером составим вам компанию, – пообещал он.

Ровно в четыре мы с Падильо спустились вниз и подождали Хардмана и Маша. Я сел в «кадиллак» Хардмана, Падильо – в «бьюик» Маша. На углу «бьюик» повернул направо, а Хардман налево, Он снял трубку и послал сигнал телефонистке. Машину он вел левой рукой, правой прижимая трубку к уху.

– Говорит Уай-эр 4-7896. Мне нужна селекторная связь со следующими номерами, – он назвал еще три номера с теми же буквами. – Да, да, побыстрее.

Трубку положил, и мы продолжили путь к Джорджтауну.

– Мы куда-нибудь едем? – спросил я.

– Нет, просто кружим по городу. Или вам нужно в какое-то место?

Я отрицательно покачал головой.