Супервулканы. Неожиданная правда о самых загадочных геологических образованиях Вселенной

Жизнь на волоске. Оказывается, тектоника плит – отличный способ регулировать температуру планеты. Он не идеален, и изменения орбиты планеты или химического состава атмосферы могут вызвать резкие колебания. Но тектоника плит, похоже, не дает Венере необратимо превратиться во что-то ужасное – по крайней мере, на геологических временных масштабах.

Проходят миллионы лет. Жарковато, но жить можно. Вы начинаете задумываться, понравится ли какой-нибудь рыбе плавать вон в том океане, когда раздается еще один сигнал тревоги: началось извержение вулкана. Ничего страшного, верно? На Венере постоянно извергаются вулканы. Вы поворачиваете глобус, чтобы посмотреть, где произошло извержение. Вы ожидаете увидеть где-нибудь небольшое пятнышко лавы, а вместо этого обнаруживаете море. Целый регион Венеры выглядит так, как будто кто-то опрокинул на нее огромный ушат расплавленной породы.

Извержение происходит не из одного вулкана, а из целого ряда трещин в земле. Проходят тысячи лет. Десятки, сотни тысяч. Лава все еще извергается. Это сбой? Есть ли кнопка выключения? Пока вы пытаетесь ее найти, раздается еще один сигнал тревоги: второе колоссальное извержение началось в другом месте Венеры. Вы начинаете нервничать и посматриваете на планетарный термометр. Он все поднимается и поднимается. Эти затяжные извержения высвобождают большое количество углекислого газа. Что происходит? Ваши океаны и моря начинают испаряться. Увеличение количества водяного пара в атмосфере еще больше нагревает планету. Но как раз перед тем, как вы думаете, что критическая точка достигнута, извержения прекращаются. Углекислый газ больше не поступает в воздух. Неужели все закончилось? Мы прошли дальше?

Нет. Уже слишком поздно. Углекислого газа уже достаточно, чтобы процесс запустился. Сейчас слишком жарко, и океаны и моря продолжают испаряться. Мы надеемся, что литосферные плиты, которые погружаются в мантию, переработают достаточно углерода, чтобы нас спасти, но что-то идет не так. Без жидкой воды тектонические плиты не могут нормально разрушаться, скользить по мантии и легко плавиться. Двигатель тектоники плит останавливается. Плиты больше не погружаются в мантию. Горные породы не поглощают углерод из атмосферы.

Поскольку не осталось запасов воды, которые могли бы растворять углекислый газ, и тектоника плит уже не может похоронить углерод в мантии, он остается в атмосфере. Эти два парниковых газа повышают температуру на планете до ужасающей степени. Водяной пар в атмосфере даже не имеет возможности выпасть обратно на поверхность. Солнечная радиация отщепляет кислород от водорода; будучи невероятно легким, водород улетучивается в космическое пространство. Вода исчезла. На Венере произошел апокалипсис. Игра окончена.

«Чтобы парниковый эффект на планете вышел из-под контроля, вам нужно либо повысить яркость Солнца, либо очень быстро выбросить в атмосферу огромное количество CO₂, – говорит Бирн, подводя итог моему неудачному прохождению игры. – И самый лучший способ сделать это – извержения вулканов».

Такой грандиозный и продолжительный вулканический кризис может показаться несправедливым сюрпризом. И это так. Но это отнюдь не означает, что такой сценарий нереалистичен, потому что подобные извержения уже случались в некоторые периоды огромной истории Земли.

Ключевой эпизод книги научного журналиста Питера Браннена «Концы мира» о массовых вымираниях, постигших Землю, – история Великого пермского вымирания, лавины смерти, потрясшей мир 252 миллиона лет назад. Погибло большинство живых существ. Жизнь едва держалась на плаву; еще немного, и, если не считать микробов, она могла быть полностью уничтожена.

Главный подозреваемый? Сибирь. Примерно в это время огромный объем магмы накопился в Тунгусском осадочном бассейне – каменистой чаше, наполненной карбонатами, сланцами, углями, нефтью и природным газом. Как спичка, поднесенная к бензину. Все это взрывалось снова и снова, нанося планете раны и выбрасывая в небо огромное количество углекислого газа и метана – более мощного, но более короткоживущего парникового газа. Само извержение также выбросило в атмосферу много углекислого газа: лава продолжала заливать сибирские просторы в течение около 2 миллионов лет [15]. Я не могу представить себе это огненное поле, эту геологическую конвульсию континентального масштаба, которая продолжалась дольше, чем существует человечество.