Супруга с опытом работы

– Мне вкусно, – ответила я, уничтожая грибную похлебку и закусывая толстым ломтем свежайшего, еще теплого, хлеба. Еще меня ожидала запеченная курочка, радующая взгляд золотистой корочкой, обложенная половинками картофелин, щедро посыпанных укропом. И запотевший глиняный кувшин с ягодным морсом.

Лилиан цедила морс и брезгливо отрывала крохотные кусочки от пирожка с творогом. Куда более плотоядные взоры она бросала на соседний стол, где устроились мужчины.

– В Обители кормят лучше? – спросила для поддержания разговора. Терпеть не могу дамочек, манерно демонстрирующдих плохой аппетит.

– Сказала тоже, – хмыкнула Лилиан. – Каша на воде, без соли и сахара. Жидкий овощной суп и манные клецки с отварной рыбой. Фасоль, горох. Рис или капуста на ужин. Простокваша. Пареная свекла. Пресные лепешки с зеленью.

– Ожирением у вас явно никто не страдал, диета просто супер, – похвалила я рацион. Откуда только сам Примас имел столь обильные телеса, явно неиссушенные скудным питанием?

Нам отвели весь второй этаж, где тут же у обеих лестниц встали стражники, чтобы никто не побеспокоил отдыха царственных особ. После обеда я намеревалась искупаться и вздремнуть. Трактирщик не пожалел средств: комнаты были хорошо обставлены, а в купальне даже вмонтированы греющие воду артефакты.

Настроение у меня капитально испортилось после жадных взглядов Лилиан на Жерома. Да, глупо. Но держать эмоции в узде становилось все тяжелее, хотелось плакать. Ну, или убить кого-нибудь особо жестоким способом. Я никого не хотела видеть и резко отказалась от услуг служанок. Тут же об этом пожалела. Как-то само собой подразумевалось, что знатная дама одевается и раздевается не сама. Все застежки крайне неудобные и на спине. Я миллион раз пользовалась «молнией», но сделать годный чертеж и объяснить принцип работы портнихе так и не сумела. Или нужно было звать ювелира? Не знаю, как ухитряются попаданки сразу внедрить в обиход застежки-молнии, кнопки, липучки и трикотажные трусы. Тут еще резинок не придумали, все на завязках, крючках и пуговицах. Алхимия есть, а химии, чтоб простейшую резину сварганить, нет.

Вранье, что попаданки стесняются помощи слуг при купании или одевании – к хорошему быстро привыкаешь, и воспринимаешь уход за собой, как должное. Нравится же нам, когда кто-то возится с волосами или делает массаж. Просто наши дамы небалованные, привыкли все сами делать, по салонам с зарплаты не находишься. Им неудобно людей напрягать ради себя. Вот мужа обслужить – святое, и рубашечку нагладить и плечики размять после работы. Моя подруга даже ноги мужу лично мыла! Иначе бы он вонял на весь дом грязными носками, но категорически отказывался их менять.

Платье было застегнуто на дюжину мелких пуговичек сзади. Просила же подобрать максимально удобные наряды! «Отругаю Нелл», – вяло подумала я. Как вдруг ловкие пальцы легли мне на плечи, и тут же ноющая грудь была избавлена от тесного корсажа, а платье поползло вниз.

– Вы исключительно искусны в плане раздевания дам, – отметила я, глядя в зеркало на виконта Штернблума, умело выполняющего работу камеристки.

– Не только, – холодно ответил он, расправившись с застежкой.

– Чему обязана счастью вас лицезреть? – крохотная надежда, что Жером пришел, чтоб побыть со мной, испарилась со зловонным шипением, оставив привкус горечи на губах.

– Сестринской любви, моя дорогая. Лилиан сидит в засаде и я, чтоб избежать ее, пошел к вам.

– Вы же сказали, она хороша в любовных играх, отчего же вы ее избегаете? Неужели отец заставил?

Пальцы Жерома замерли, взгляд вперился в пространстве.

– Отец. Заставил, – с видимым усилием сказал Жером, губы его сжались в ниточку, а зрачки потемнели. Последняя пуговица оказалась вырвана с мясом. Неужели магу не приходило в голову, что отец им управляет, как пятилетним мальчиком? Преследуя собственные цели под девизом «все для тебя, моя кровинка». Пуговицы-то тут причем?

– Вам не кажется, что это наглость? – я повернулась к нему, придерживая на груди расстегнутый лиф.

– Безусловно! Лишать придворного мага законного отдыха и делать из него камеристку – вопиющее нарушение приличий! Я воспользуюсь вашей купальней! – не дожидаясь моего ответа, Жером снял камзол, скинул рубашку и, насвистывая, удалился. Возмутительно! Да как он смеет? Неужели ждет, что после этого я встречу его лежа на спине, с приветливо распахнутыми ногами?

Выглянула в коридор. В конце коридора маячила спина гвардейца. Ну и ладно. Даже если ему приспичит повернуться, халат до пола – вполне приличная одежда. Накинув халатик, я тихонько прошла к следующей комнате и заглянула. Пусто. Обычный гостиничный номер. Дверь крепкая, с мощным засовом изнутри, кровать есть, значит, мне никто не помешает отдыхать. А Лилиан с Жеромом пусть сами разбираются, кто, кому и сколько должен.