Супруга с опытом работы

– Очень! Особенно про Рози, она заперла воров в доме, а сама вылезла в окно и вызвала стражу! И про Марису, которая насыпала перца в глаза плохому дядьке! И про Арлет, когда она спряталась в шкафу и услышала, как…

– П

очему вам не дают ее читать? – перебила я восторженный щебет читательницы. – Ведь эту книгу специально прислали из столицы для вашей школы?

– У нас приют, – поправила меня девочка. – Матушка сказала, что более мерзкой книги она давно не видела и не позволит развращать юные умы. Девочка должна быть тихой и скромной, и не помышлять о другой жизни.

– А, понятно! – кивнула я. – Уроки физической культуры у вас ввели? Сейчас везде их вводят.

– Какой культуры? – вытаращила девочка глаза.

– Физической. Это развитие тела. Бегать, прыгать, лазить, становиться ловкими и сильными.

– Да разве бывают такие уроки? – фыркнула девочка. – Матушка говорит, что приличной лире не подобает носиться по саду, как безголовой курице. Нужно ходить неспешно, говорить тихо, опускать глаза и делать губки бантиком, вот так, – девочка вытянула губы. – Иначе нас никто не возьмет замуж и нам одна дорога в послушницы.

– И чему же вас учат?

– Петь, вышивать, шить, делать бумажные цветы, плести корзиночки. Еще все работают на кухне, в птичнике и огороде. Старшие девочки стирают и носят уголь, топят печи, а мы еще маленькие, – доложила малышка.

– Спасибо, дорогая, ты мне очень помогла. Скоро у вас будет новая матушка и новые уроки, – пообещала я, возвращая книгу.

Девочка мне не поверила. Как только я отошла, она тут же схватилась за книгу и погрузилась в чтение.

Я прошла через садик и огород, где с лейками бродили другие дети, чуть постарше, и вышла на замощенную площадку перед домом. Сам дом, небольшой, двухэтажный, явно нуждался в ремонте. На двери висела зеленая табличка: «Казенный приют «Радость души» г. Мирасля для сирот и незаконнорожденных».

– О как, – удивленно сказала я самой себе.

– Лира, что вы тут делаете? Кто вы такая? – Ко мне подошла высокая сухощавая женщина в строгом синем платье.

– Разве королева не уравняла всех детей в правах? – показала я на табличку. –Разве можно писать теперь «незаконнорожденный»? На всех детей из казны отпускается равная сумма!

– Не может сирота быть равен безродному подкидышу! Если один признан богом и людьми, то второй равен животному! – высокомерно произнесла дама. – Они не могут быть в равных условиях!

Я от удивления широко раскрыла глаза. Это Мирасль!? В пяти часах езды от столицы и вдруг такие пещерные нравы?!

– Но дети ведь не виноваты! – возразила я.

– Кто вы такая и что здесь делаете? Покиньте территорию! – потребовала дама.

– Ищу работу, хотела устроиться воспитательницей, – тут же соврала я, глядя в злые темные глаза надзирательницы.

– Вы нам не подходите. Мы не можем допустить до невинных сирот подобную особу, – сухо сказала дама. – Развращенную столичными идеями.

– Вы матушка Назария? – догадалась я.

– Да. Мне доверена высокая честь опекать невинные души. Подите прочь, милочка, – поистине царственным жестом она мне указала на калитку.

В этот момент раздался топот копыт, ржание, калитка распахнулась, открытая властной рукой. На мощеный камнем дворик вошел хозяйской походкой Стефан, барон Энгарто и стремительно приблизился к нам. Легок на помине.

Я поспешно отвернулась, стараясь скрыть смущение, натягивая ушки чепца поглубже. Стефан ничем не напоминал того заморыша, с каким я познакомилась в тюрьме пять лет назад. Сейчас это был цветущий мужчина, сильный, широкоплечий, с уверенным и властными жестами, с решительным взглядом зелено-карих глаз. Светло-зеленых с коричневыми крапинками и рыжим лучистым солнышком вокруг зрачка. И на кой черт я помню такие подробности? Потому что у одного малыша точно такие же?

– Добрый вечер, матушка Назария, – сказал он, стягивая перчатки. – Я рассмотрел вашу просьбу о починке крыши и готов выделить необходимые средства.

– Заодно смените табличку, она нарушает королевский указ, – влезла я, позабыв о смущении.

Стефан развернулся ко мне и удивленно моргнул. Затем поклонился. Открыл рот, чтоб сказать слова приветствия, подходящие к ситуации, но его перебила матушка Назария.

– Как нашего барона и главного попечителя приюта, я требую арестовать эту женщину! Она проникла сюда смущать юные умы!

– Эту женщину? – переспросил Стефан, переводя недоуменный взгляд на меня.

– Скажите, ваша милость, кто рекомендовал эту даму на должность начальницы детского приюта? – спросила я барона.

Из дома вышли две прислужницы в длинных синих фартуках, встретить попечителя. Они следили за разговором, синхронно поворачивая голову то вправо, то влево.

– Барон деи Оденкур, – машинально ответил Стефан.

– Веская рекомендация от отца, не сумевшего воспитать собственную дочь! – всплеснула я руками. – Сесиль Оденкур весьма прославила себя в столице, пытаясь стать фавориткой покойного короля Адемара!

– Фаворитка короля, милочка, это уважаемое и весьма престижное положение! – высокомерно сообщила мне матушка Назария. – Вам такое и во сне не приснится добиться таких высот!

О да, я всего-то была его законной женой!