Суровые испытания тайги

На горизонте начали сгущаться тучи, я поспешил укладывать инструмент. Находиться в грозу на этой вершине очень опасно. Старцы в шубах тоже заторопились, они знали спуск более пологий, поэтому я следовал за ними. У них была отработанная манера передвижения. Володя шел за Касьяном, положив свои руки на плечи брата. Шли они след в след и передвигались сравнительно быстро. Добравшись до леса, сделали привал. Я снял с плеч ящик с теодолитом и, усевшись на склон, начал растирать ногу. Володя сидел ко мне спиной. Вдруг он заговорил: «Что, нога болит? У брата тоже перед грозой ноет ломаная нога, у него правая, а у вас левая, но это терпимо, вот к старости переносить будете очень болезненно». Я обомлел, был потрясён от неожиданных познаний Володи о моей ломаной левой ноге. Я спросил у Володи, как он угадал, что у меня ломана левая нога, но он ничего не ответил. Я понимал, что Касьян был больше ко мне расположен, поэтому обратился к нему. Касьян объяснил, что Вова обладает редчайшим даром ясновидения. Раз в год они поднимаются на вершину горы и там находятся два дня, Вова набирает энергетику прорицательства. В этот раз моё появление не позволило ему закончить сеанс посещения поднебесной.

По словам Касьяна, о моём приходе Вова знал, поэтому торопил брата пойти в горы на день раньше, но Касьян задержался на дальней поляне, где он выращивает картофель. Моё присутствие нарушило планы Володи. Поэтому ко мне отношение у него было сдержанным. Касьян поведал, что некоторые сеансы предвидения Вове даются очень сложно, его даже бьёт припадок, заливается потом, из глазниц льются слёзы. Касьян рассказал, когда заболела жена Касьяна, то Вова предсказал день её смерти, но это ему стоило больших усилий, после этого он целый день восстанавливался от припадочных приступов и содроганий. Я пытался выяснить, когда Володя лишился глаз и при каких обстоятельствах, но Касьян от ответа уходил, очевидно, не хотел ворошить прошлое и очень трагическое.

До избушки мы добрались благополучно, нас встретил Тюлюш, разводя руками, что лошадей отыскать ему не удалось. Это неприятное сообщение сразило меня и я опустился на землю, усевшись на свой теодолитный ящик. Вова вдруг вымолвил: «Лошади находятся на берегу озера», и махнул рукой в сторону озера Кара-Балык. Тюлюш на эти слова даже не обратил внимания. Я своему сподвижнику сказал, что Володя предсказывает истинную правду. Тюлюш отправился и к вечеру приехал на лошадях, рассказал, что лошадь, которая была здесь привязана на веревке, зацепилась концом верёвки за кусты и остановилась, а вторая спутанная лошадь не осмелилась уйти в одиночку, поэтому обе паслись на берегу озера. Нашей радости не было предела. Я предложил Касьяну услугу использования наших лошадей, он попросил съездить в соседний лог и вывезти оттуда картофель и мёд. Я отправил Тюлюша на лошадях, и они с Касьяном уехали верхом. Володе я подарил свой уникальный миниатюрный радиоприёмник импортный, работающий от зарядки солнечных лучей, хотя приёмник принимал всего две станции, но для него этот подарок оказался мечтой всей его жизни.

Мы остались с Володей вдвоём, мне удалось обнаружить странные методы его передвижения. Все домашние дела по хозяйству он выполнял самостоятельно. Его походка была спокойная, осторожная, но ходил он постоянно, выставляя свои руки на уровне груди, вывернув ладони вперёд, растопырив широко пальцы. Он поодаль обходил стволы деревьев, набрав дров на одну руку, возвращался в избу, держа вперед одну руку перед собой, затем сходил к берегу реки, зачерпнул ведро воды, а вторая рука вновь торчала перед ним. Я не выдержал и поинтересовался. Володя рассказал, что пальцами рук он ощущает близость предметов и мог бы вполне передвигаться по лесу, но мешают валёжины, кусты и неровности на земле, т.е. в пальцах сосредоточились элементы глазного видения, конечно, без чёткого их просматривания.

После обеда Володя подсел ко мне и стал выдавать скупыми фразами любопытное жизнеописание моей биографии. Он поведал, что у меня есть родители, две сестры, а брат погиб. Я поражался его точными сведениями. Лицо его было хмурым, сосредоточенным, из страшных глазниц струились слёзы. Потом он рассказал, что у меня будет жена и две дочери. Дальнейшим его предсказаниям я не очень верил, потому что они казались для меня совершенно нелепыми, не имели здравого смысла. Только потом, через многие годы проходя эти этапы жизненного пути, я вспомнил слова ясновидца. Он предрекал мне, что я скоро буду жить на берегу моря, в душе я смеялся, вскоре меня перевели в Баку, на берег Каспийского моря, затем он поведал, что придётся жить в горах. Это оказался Урал. И совсем считал несбыточным его высказывания о работе в столице, тем более, о моей жизни в краю чёрных людей.