Сущность зла

Ушлое Дерьмо заказал одному кустарю из Валь-Гардены целую армию ламп, выстраивающих силуэт горной цепи Розенгартен (хотя Розенгартен не имел ни малейшего отношения к нашему фильму), и свет их терзал меня все то время, пока мы с Майком и стоявшими чуть поодаль Аннелизе и Кларой делали вид, будто знакомы с каждым, кто нас приветствует.

— Сэлинджер.

Мистер Смит поднял задницу и прилетел из Нью-Йорка. Это меня впечатлило, хотя должно было польстить.

На нем был безупречный смокинг, в кармашке вместо платочка сигара. Его рукопожатия хватило на две вспышки. Он пополнел с тех пор, как я его видел в последний раз.

Я со страхом подумал, не сказал ли это вслух.

— Ну и как это тебе, дружище?

— Поразительно.

Он улыбнулся, довольный.

— Я уже представлял тебе Мэдди?

Мэдди была морщинистая дамочка в карамельно-розовом платье, в левой руке она держала бокал мартини, а правую протягивала, будто ожидая поцелуя.

— Мэдди?

— Мэдди Грейди, «Нью-Йоркер».

У меня засосало под ложечкой. И когда мистер Смит отошел к буфету расточать свое обаяние, я заметил, как Майк (под ручку, видимо, с Линдой Ли, если судить по пышным формам, выпирающим из декольте) прикрыл рукой рот, чтобы не выставить себя забавляющимся неандертальцем, каковым он и был.

— Мне не терпелось лично познакомиться с вами, — проговорил я.

Мой сарказм не укрылся от Аннелизе, которая меня ущипнула. Мэдди Грейди написала статью, где зарезала и освежевала первый сезон «Команды роуди», выказав не больше деликатности, чем эскадрилья «юнкерсов» на бреющем полете.

Та статья на много ночей лишила меня сна.

— Поверьте, господин Сэлинджер, это взаимно.

— Позвольте представить вам Майка, он…

— Я знакома с Макмелланом. — Морщинистая дамочка махнула ручкой в сторону Майка и его пышнотелой подруги, словно отгоняя назойливую муху. — Но я прилетела сюда не для того, чтобы поесть засоленного шпека и посмотреть фильм. Я здесь из-за вас, господин Сэлинджер, — заключила она, повиснув на моей руке. — Можно, я буду звать вас Джереми?

— Зовите меня Плисскин[67], — пробормотал я.

— Что, простите?

— Я сказал: пожалуйста, госпожа Грейди, как вам будет угодно.

— Достаточно Мэдди, Джереми. Перейдем на «ты».

Она осушила бокал и с невероятной ловкостью рук подхватила следующий с подноса, который держал официант (в мундире Службы спасения Доломитовых Альп — штришок, за который я охотно удавил бы УД). Потом пронзила Аннелизе ледяным взглядом маленьких глазок.

— Радость моя? Ничего, если я украду твоего женишка?

— Мужа, — уточнила та, не теряя присутствия духа. — Но пожалуйста. Это его вечер, в конце концов.

— Ты еще ничего не пил, Джереми?

— Я только что пришел. И я бы предпочел обойтись без спиртного. Напряжение, сама знаешь…

— Ах, глупости, дорогой, — защебетала она, протягивая мне мартини. — Как говорил мой третий муж, все может уладить бокал марсиани.

Она так и сказала: марсиани.

Тут я струхнул не на шутку.

Со сноровкой великосветской дамы Мэдди задвинула меня в укромный уголок, где мы притворялись, будто никто нас не видит, хотя оба осознавали (я с ужасом, она ликуя, словно медведица-людоедка), что большая часть присутствующих уже комментирует наше частное рандеву.

— Очень волнуешься, Джереми?

— В достаточной мере. Но марсиане — это марсиане.

Мы чокнулись бокалами с мартини.

— Уверена, фильм будет иметь успех. Этот зубоскал Макмеллан так и не пожелал показать мне хоть самый крохотный клип.

— Думаю, мистер Смит ему не позволил.

— Мистер Смит? Золотце, Том и есть мой третий муж, он бы сейчас встал на четвереньки и залаял, если бы я приказала.

Она напилась, но выглядела чудовищно трезвой.

— Как ты себя чувствуешь среди всего этого? — спросила она.

Я помедлил с ответом.

— Это интервью или разговор останется между нами?

— Зависит от того, что ты скажешь, chéri[68].

— Я немного смущен, но счастлив. Будет правильно, если люди, особенно здешние, узнают, как на самом деле развивались события. — Я прочистил горло. — Появилось много основанных на слухах публикаций о пятнадцатом сентября, — добавил я, стараясь придерживаться нейтрального, профессионального тона, — и настало время рассказать правду.

— Я взяла это на заметку. Но off the record?[69]

— Я трепещу, Мэдди.

— После того, чего вы добились в ваших сериях «Команды роуди»? Один из двух чудо-мальчиков, которым завидует все восточное побережье? Трепещет на премьерном показе?

— Люди слишком много всего наплели вокруг этого дела. Некоторые мои раны до сих пор кровоточат. — Я старался не замечать огонька, который зажегся в глазах Мэдди. — К счастью, моя жена со мной рядом. Ее поддержка неоценима, но то, что произошло… — Мой голос пресекся. — В общем, сама увидишь.

Мэдди осушила бокал, не отводя от меня взгляда.

— Увижу, без сомнения.

— А теперь, если…

Мэдди удержала меня. Не пальцы, когти вцепились мне в бицепс.

— Вижу, что твоя прелестная женушка скоро шею свернет, стараясь сделать вид, будто ее не интересует наш маленький тет-а-тет, но задержу тебя еще на секунду. Я не вижу здесь никого из Спасательной службы Доломитовых Альп. Не знаешь, почему их нет?

Удар ниже пояса.