Суть Руми

"Слышал ли ты? Наш сосед заболел. И какое же лекарство ему назначили?"

Конечно, дальше оказывается, что речь идет о болезни любви, как мы можем заключить из тщательного описания не слишком возвышенных симптомов:

Ночью был шум? "Сосуд упал с крыши"

и тайна влюбленного раскрылась (или раскроется через девять месяцев).

А что случилось вчера? Появились лули (цыгане),

все мы восхищались их искусством канатных танцоров и шутили с ними,

но твой образ учит мою душу искусству канатного танцора на твоих черных косах"

(Газель 1198).

Кошка, которую несут в сумке, неустанно взлетающей то вверх, то вниз, напоминает поэту о влюбленном, несомом рукой любви.

Сердца и головы влюбленных горой лежат перед возлюбленной - как в лавке мясника, торгующего головами и потрохами

(Газель 1600).

Образ друга во сне наведывается в парную баню слез,

где сторожем служит зрачок поэта ("человечек глаза")

(Газель 3037).

Во многих стихах присутствует своеобразное чувство юмора; порой Руми не стесняется употреблять самые грубые выражения, чтобы шокировать своих слушателей, а возможно, и чтобы пробудить их от сна. Он даже писал пародии, высмеивая традиционные способы поэтического выражения.

Джелалэддин описывает свое томление в драматических образах:

- жаждет, как песок (Газель 1200);

- обуреваем вечной жаждой влюбленного, желающего все больше и больше любви,

жаждой дюн, которые без остатка впитывают влагу, как только она попадает на них.

- cпит ли когда-нибудь влюбленный? Нет, сон лишь взглянет на него и уходит прочь к другому;

(Газель 1444)

- несчастный сон либо умирает, вкусив отравленных слез из глаз (Газель 779),

- либо находит сердце влюбленного "невкусным", вдобавок на него обрушиваются "кулаки любви", и он в конце концов убегает прочь, исполненный печали (Газель 500).

МИСТИЦИЗМ

Мистическим содержанием наполняются и народные сказки и анекдоты о Ходже Насреддине. Непристойные сцены, которые встречаются главным образом в пятой книге Маснави, неожиданно оказываются мистическими аллегориями: "мои грязные шутки (хазал) - вовсе не грязные шутки, а наставления" ("Маснави", 5:2497). Временами образность его становится фантастической, зловещей и неуклюжей. Подсознательное видение крови Шамсэддина у дверей вдохновляет его на самые мрачные и потому наиболее впечатляющие стихи в "Диване". Там есть, например, в начале стихотворения строка, примечательная аллитерацией:

кух кун аз калла-ха, бахр куп аз хун-и ма

Сделай гору из черепов, сделай океан из нашей крови

(Газель 1304).

Или в похожем контексте:

Эта земля не прах, она - сосуд,

полный крови, крови влюбленных

(Газель 336).

А вот стихи, написанные изящным метром, полные нежности:

Сними покрывало и закрой нашу дверь,

[Здесь только] ты, я и пустой дом

(Газель 2728).

Без твоих речей у души не было бы ушей,

Без твоих ушей у души не было бы языка

(Газель 697).

Эти стихи содержат незабываемые образы, которые, хотя и заимствованы по большей части из традиционного инвентаря персидской поэзии, передают совершенно другие чувства, что достигается изменением какого-то одного оттенка или добавлением какого-нибудь эпитета.

Представители раннего суфизма в произведениях Руми (равно как у Санаи, в еще большей степени у Аттара) становятся символами различных духовных стадий и состояний.

Многочисленные аллюзии на Халладжа, мученика любви, заполняют "Диван" и "Маснави" Руми. Стихотворение Халладжа "Убейте меня, о мои верные друзья!" стало ключевым в философской мысли Руми. Одним из центральных мотивов поэзии Руми является мотив гибели и таким образом обретения новой жизни, согласно хадису "Умри до того, как ты умрешь". Чтобы доказать истинность этого хадиса и связанного с ним стихотворения Халладжа, Руми порой соединяет вместе очень странные образы. Даже горох у него символизирует определенную жизненную ситуацию ("Маснави", 3:4158) - брошенный в кипяток, горох жалуется и пытается выпрыгнуть из котла. Но поэт объясняет ему, что, поскольку он рос под дождем и солнечным светом Божественной милости, он должен теперь научиться страданию в огне Божественного гнева, для того чтобы достичь зрелости. Человек, готовящий горох, сравнивается с Авраамом, который вознамерился убить своего возлюбленного сына; он говорит гороху: "Твое смирение - вот вечная цель". Только благодаря добровольному смирению растение может достичь ступени животной жизни, т. е. обрести дух и мысль.