Суворов

Вскоре после смерти Суворова в книгах о нем появился рассказ о том, как перед переходом через Сен-Готард солдаты ужаснулись при виде высоких скал, покрытых снегом, и не хотели идти далее. Узнав об этом, Суворов прибыл в авангард и велел своим воинам рыть ему могилу, сказав: «Оставьте здесь своего генерала: вы не дети мои, я не отец вам более». Потрясенные солдаты просили прощения, клялись не посрамить своего вождя и кинулись на врага. Этот рассказ лег в основу одного из самых драматичных эпизодов фильма «Суворов». Действие было перенесено с Сен-Готарда к Чертову мосту, казавшемуся неприступным и взятому героическим штурмом. Полководец вдохновенно призывает чудо-богатырей к новым подвигам, и на этой высокой ноте фильм завершается.

Сохранилась рукопись одного из участников Альпийского похода поручика Григоровича, который на склоне лет (ему было уже за семьдесят), прочитав в книге Н. Полевого о ропоте солдат, дал отповедь бойкому журналисту: «Полевой говорит, что Фельдмаршал, узнав о возникающем волнении, немедленно велел выстроить полки, а которые, не именует… В наших полках ропота не было, Фельдмаршал не выходил к нам что-нибудь говорить, и о сем мнимом происшествии ни от кого не слыхал, тут и сам был и ничего не видел». Григорович ссылается на Дерфельдена, у которого по пути из Швейцарии в Россию он служил дежурным офицером. Генерал часто беседовал с ним, вспоминая боевые походы, но «никогда о ропоте солдат в альпийских горах не говорил». Ветеран подчеркивает, что не слыхал ничего подобного и от своих подчиненных, будучи командиром роты, в которой служили более шестидесяти участников похода, находившиеся на всём его протяжении в авангарде. «…Полевой всех их обесславил и тем сделал обиду нескольким тысячам своих граждан-солдат пред всем государством нашим, пред миллионами потомков наших и перед всем светом. Я доношу своим соотечественникам, чтоб не верили историку, что он написал о ропоте солдат и о протчих происшествиях. Они ни в чем не виноваты».

Это подтверждает и Старков. Действительно, при подъеме на Сен-Готард авангарда под командованием Багратиона произошла остановка, но причиной была ссора российского майора (русского немца) с австрийским свитским офицером из-за политики венского кабинета. Когда прибыл Суворов (вместе с Дерфельденом), Багратион был уже в передовых частях. Адъютант Багратиона рассказывает:

«Гренадеры сводных баталионов Калемина, Ломоносова и Дендригина, опершись на ружья, стояли с пасмурными лицами перед горою… Александр Васильевич, подъехав к ним, соскочил с лошади и, взглянув на них, строгим тоном спрашивал: "Зачем стали?" И вслед за сим говорил: "Разве не хотите идти?"

И гренадеры в один голос закричали: "Помилуй, отец! Кто не хочет? Да спаси нас Господь Бог от этого! Впереди стали, и нам, отец ты наш, идти нельзя, некуда".

В это время Князь Петр Иванович Багратион приехал с горы от передовых и донес Александру Васильевичу, что вся эта остановка произошла от ссоры майора его полка с Австрийским офицером, и рассказал обо всём, как было. Этому последнему был сделан строжайший выговор; а майор за пылкость свою был арестован до первого боя с врагом, — и только!

И на этой-то основе, как изволите видеть, господа историки соткали ложь, неправду чистую».

В 1806 году Старков по просьбе Багратиона начал читать ему свои уже составленные записки об Итальянском и Швейцарском походах. «Когда я дошел до входа войск наших в Альпийские горы, коснулся и того, что наши ратники будто бы не хотели идти. Князь Петр Иванович бросил курить трубку и, не давая мне времени дочитать, с сердцем спросил:

— От кого вы слышали эту безбожную ложь? От кого слышали? Говорите, сударь!

— Выслушайте, Князь, всё до конца. Увидеть изволите, что это только вступление, молва, происшедшая от неизвестных людей. А вот и опровержение этой лжи.

И я прочел всё, что слышал от многих, бывших при том самовидцами, и поверял слышанное, расспрашивая в 1805 году оставшихся в живых, из служивших в 6-м егерском полку господ офицеров и стариков-ратников.

— Так, да не совсем так, а похоже, — и рассказал мне всё то, что я выше написал».

Свидетельства ветеранов заслуживают доверия. Любовь войск к Суворову была неимоверной. Духовное единство армии с ее вождем стало основой подвига, который без преувеличения должно назвать чудом.

Уже 18 (29) числа австрийцы Ауфенберга, затем авангард Багратиона начали пробиваться к Гларису. Ночью у Багратиона появился Суворов в плаще, мокром от дождя со снегом, и подтвердил задачу — взять Гларис. На другой день Багратион, сочетая обходы по скалам с дерзкими штыковыми атаками, заставил французов отступать. Гларис был взят, заняты деревни Нефельс и Молис. Неприятель потерял знамя, две пушки и до сотни пленных, но к нему подошло сильное подкрепление. Получив перевес, он контратаковал. Пять или шесть раз деревня Нефельс переходила из рук в руки. Суворов понял, что дальнейший путь на восток надежно закрыт, и приказал Багратиону отойти к Гларису.