Суворов

19 (30) сентября арьергард армии под командованием Розенберга, спустившийся в долину последним, отбил атаку противника с запада. Массена провел разведку боем. Убедившись в том, что вся русская армия находится в Муттенской долине, французский главнокомандующий на следующий день лично повел свои войска в решительное наступление. Победа над усталой, голодной, оборванной армией, не имеющей ни патронов, ни артиллерии, казалась делом решенным. Но результат был ошеломляющим: заманив противника на свои главные силы, Розенберг поднял их в штыковую контратаку, которая при поддержке лихих налетов казаков с их страшными пиками вызвала панику в рядах наступавших.

В десять вечера Розенберг донес Суворову: «Ваше Сиятельство, имею честь поздравить с победою тем более славною, что предводительствовал здесь французами сам генерал Массена. Число войск его в деле было более десяти тысяч, из которых по малой мере полагать можно шесть тысяч разнообразно истребленных, в плен же взяты генерал Лакурк, полковников два, офицеров 10, нижних чинов, сколько по сей час сочтено, более тысячи, в добычу получено пять пушек, убит генерал Лягурье; наш урон в сравнении того весьма малочислен, о чем по обстоятельной выправке не замедлю Вашему Сиятельству донесение зделать».

В суворовской реляции императору от 3 октября, то есть после выхода из окружения, говорится:

«20-го в 11-м часу утра неприятель, собравшись в числе за 10 000 и быв устроен своим главнокомандующим в Швейцарии генералом Массена, в присутствии его произвел на нас атаку с большою стремительностию. Велецкий (генерал-майор, шеф Бутырского мушкетерского полка. — В. Л.), выполняя в точности ему приказанное, с передовыми пикетами и его баталионом, отстреливаяся, отступает к левому флангу и заманивает неприятеля за собою в ровную долину к устроенным там в боевом порядке нашим силам, коими целою линиею поражен был штыками так, что, потеряв множество убитыми и смертельно раненными, показал нам свой тыл. Полки Ферстера, Елецкого, Мансурова и егерский Кашкина на бегу не переставали поражать его, а батальон Фертча, усмотря оное, також бросился вперед и продолжал делать то же.

Казачьи полки Денисова и Курнакова открывали рассеянного неприятеля в выгодных его местах, мнящего на некоторое время удержаться, купно с пехотными били и брали в полон.

Неприятель потерял на месте первого жестокого сражения и в погоне, чрез 12 верст до Швица, убитыми: 1-го генерала Ла-Гурье и до 3000 разных чинов; в реке потонуло более 300, побилося с крутизны гор до 200.

В плен взято: генерал Лекурб (на самом деле — генерал с похожей фамилией Лакур. — В. Л.), 1 бригадный и 1 баталионный командиры, 13 офицеров и 1200 рядовых. Сверх того до 400 оставлено раненых в лесу, коих приказано собрать жителям в Мут[т]ентале. Отбито 5 пушек, из коих одна 12-ти фунтовая, стоявшая на мосту, обращена была на поражение бегущего неприятеля к Швицу.

Генерал Массена и с ним некоторая часть спаслись бегством».

В заключительной части реляции Суворов отдал должное главным героям сражения — Андрею Григорьевичу Розенбергу и его первым помощникам Михаилу Андреевичу Милорадовичу и Максиму Владимировичу Ребиндеру.

Как контрастирует эта скромная реляция с бюллетенем 4-й дивизии французской армии, подписанным Мортье и офицерами его штаба!

«Вся дивизия сражалась с полудня до семи часов вечера, — говорится в бюллетене. — Она потерпела небольшое поражение и с пяти часов начала отходить к Швицу, в то время как батальон 67-й полубригады, прибывший из Цуга Люцернским озером, бросился в атаку, опрокинул врага и вынудил его отступить на его вчерашние позиции. Наши потери — около 80 убитых, 300 раненых и 400 военнопленных, среди которых оказался генерал-аджюдан (то есть заместитель командира дивизии. — В.Л.) Лакур, в течение дня показавший чудеса храбрости…»

Но свидетельства нейтральной стороны — швейцарцев — полностью опровергают беспардонность французских реляций.