Суздаль. Полная история города

К Васильевскому монастырю мы еще вернемся в конце этой главы, а пока что продолжим рассказ о сопротивлении Суздаля, героически-ожесточенном, но недолгом – ночь да полдня, уж очень велико было неравенство сил воюющих сторон. «Свершилось великое зло в Суздальской земле, и не было такого зла от крещения, какое сейчас произошло… – пишет летописец. – Татары станы свои разбили у города Владимира, а сами пошли и взяли Суздаль, и разграбили церковь святой Богородицы, и двор княжеский огнем сожгли, и монастырь святого Дмитрия сожгли, а другие разграбили. Старых монахов, и монахинь, и попов, и слепых, и хромых, и горбатых, и больных, и всех людей убили, а юных монахов, и монахинь, и попов, и попадей, и дьяконов, и жен их, и дочерей, и сыновей – всех увели в станы свои».

Битва на реке Сити. Миниатюра из жития Ефросинии Суздальской XVII век

Дмитрий Донской. Царский титулярник. XVII век

Предание гласит, что спастись смогли только те, кто укрылся в Ризоположенском монастыре, стоявшем за пределами суздальской крепости. Когда монголы приблизились к обители, с неба сошел огненный столп, вынудивший их отступить. Днем позже враги предприняли новую попытку захвата обители, но она чудодейственным образом исчезала, скрываясь во мраке, стоило только к ней приблизиться, а при отступлении монголов появлялась вновь. Якобы сам Батый явился в Суздаль для того, чтобы увидеть это чудо, которое приписывают молитвам преподобной Евфросинии Суздальской, о которой будет рассказано ниже.

Ярослав Всеволодович не поспел к своему брату, ожидавшему монголов на Сити (почему так случилось, каждый волен строить предположения), и потому пользовался доверием у монголов как лояльный князь. Кончил он, кстати говоря, плохо – поехал в 1246 году в монгольскую столицу Каракорум к недавно избранному великому хану Гуюку, внуку Чингисхана, за ярлыком[15] на правление и был отравлен ханской матерью Дорегене. Причина отравления покрыта мраком – то ли коварная Дорегене по просьбе сына устранила одного из влиятельных сподвижников Батыя, с которым у хана Гуюка была давняя вражда, то ли она действовала на свой страх и риск и хотела досадить своему сыну за то, что он мало с ней считался. Так или иначе, но из Каракорума Ярослав не вернулся.

Для нашего повествования важно то, что до своей роковой поездки в ханскую ставку Ярослав Всеволодович выделил Суздаль с прилегающими землями в отдельное княжество, которое отдал своему брату Святославу. В 1252 году, после смерти Святослава Всеволодовича, сын и преемник Ярослава, великий князь Киевский и Владимирский Александр, прозванный Невским, отдал Суздаль своему брату Андрею. Потомки Андрея Ярославовича правили Суздальской землей до конца XIV века, а затем Суздаль стал владением великого князя Московского Василия Дмитриевича, старшего сына Дмитрия Ивановича Донского. В этом можно усмотреть некую преемственность: от родичей одного великого героя, разгромившего ливонских[16] рыцарей на льду Чудского озера, Суздаль перешел к сыну другого великого героя, имя которого связано с освобождением Руси от монгольского ига.

В 1257 году татары провели на Суздальской земле перепись населения с целью обложения его данью. По неподтвержденным сведениям, братья Ярославичи обращались к Батыю с просьбой освободить Суздальщину от дани, но не достигли успеха. Скорее всего, речь шла не о полном освобождении, поскольку таковое априори было невозможно, а о снижении размера дани, что выглядело весьма логично, ведь совсем недавно Суздаль был сожжен монголами (разумеется, город, стоявший в столь удобном месте, да вдобавок имевший важное стратегическое значение, был довольно скоро отстроен).

Принято считать, что монгольская дань была непосильной, но на самом деле по установлению Чингисхана официальная дань составляла одну десятую часть доходов. Предание гласит, что, когда Чингисхана спросили о том, почему он не берет с покоренных народов больше, хан ответил, что больше брать нельзя, иначе данники начнут разоряться и дань будет уменьшаться. Но, помимо ханской десятины, сборщики налогов, которых называли баскаками, постоянно норовили содрать с населения дополнительную дань для себя, да и князья тоже старались выжать из своих подданных как можно больше, так что в совокупности поборы могли получаться непосильными.

Сергей Иванов. Баскаки. 1909