Суждено выжить

Немецко-фашистская армада, похожая на сказочного дракона, неудержимо шла вперед по нашей земле, уничтожая огнем и мечом все на своем пути. Тысячи самолетов с черными крестами обрушивали свой смертоносный груз на наши села и города. Танки со свастикой и черепами на броне топтали гусеницами советскую землю. Меньше чем за месяц войны фашисты подошли к стенам древнего Новгорода и Ленинграда, оккупировали Литву, Латвию, Эстонию, Молдавию и большую часть Украины и Белоруссии, шли победным триумфом к Москве. Их ничто не удерживало. Им ничего не мешало. Наше командование, чтобы задержать их хоть на время, бросало отдельные дивизии, полки и отряды из народного ополчения, плохо обученных и слабо вооруженных людей. Но хорошо вооруженные по последнему слову военной техники немцы, прошедшие школу войны во Франции, Чехословакии, Польше, Бельгии и так далее, уничтожали и обращали в бегство наши немногочисленные воинские подразделения. Чудом уцелевшие, изрядно потрепанные воинские части не всегда организованно отступали. Из-за провокаторов, засланных врагом с криками «Спасайся кто может!», люди разбегались по лесам и деревням.

В половине июля враг подошел к реке Шелонь и попытался сходу ее форсировать в районе города Шимска. Горнострелковой дивизии, которой командовал генерал Федюнинский Иван Иванович, и отрядам народного ополчения удалось остановить немцев. Три немецкие пехотные дивизии с переданными им артиллерийскими минометными полками и танками, подтягивали свои резервы и сосредотачивались для нового броска. Самолеты врага безнаказанно сеяли панику в наших тылах, летали на высоте птичьего полета. Их корректировали разведчики. "Рамы" целыми днями висели над нашими окопами и дорогами. Немцы спешили, им нужен был Новгород, затем и Ленинград.

В семь часов 12 июля на наши окопы обрушился артиллерийский минометный огонь большой мощи. Как коршуны, закружились над окопами с включенными сиренами десятки самолетов. Занятый немцами берег реки ожил. Человеческие фигуры в грязно-зеленых мундирах устремились к реке, садились на лодки, плоты. Отдельные храбрецы плыли вплавь к нашему берегу. А наш берег молчал. Казалось, никого живого не осталось. Часть плотов и лодок уже пришвартовалась к нашему берегу. Немецкие солдаты стали выпрыгивать на сушу, стреляя из автоматов и крича: «Русь капут!»

Вдруг по реке и противоположному берегу ударила наша артиллерия. Снаряды, начиненные шрапнелью, рвались в воздухе над рекой. Застрочили наши пулеметы. Пулеметно-винтовочный огонь слился в единый вой. Кругом все выло, гудело и рвалось. Отдельных выстрелов не было слышно. Река окуталась дымом. Раздались крики: «Ура!» Это наши ринулись в контратаку. Под таким напором немцы не выдержали, трусливо повернули и поплыли по реке обратно, оставляя плоты, лодки, убитых и раненых. Небольшое течение равнинной реки уносило весь мусор в озеро Ильмень.

Но немцы не считались с большими потерями, неудержимо рвались к Ленинграду. Атаки, артиллерийские и авиационные налеты на наши окопы повторялись каждые три часа.

Наша оборона укреплялась. К берегам реки Шелонь и городу Шимск по железной и шоссейной дорогам прибывало пополнение в основном из ополченцев Ленинграда, а также с восточной части России: Горького, Казани, Вятки и Перми. Павел Меркулов, вооруженный винтовкой образца 1892 года, прибыл в пополнение горнострелковой дивизии из Ленинграда. За две недели до начала войны он получил диплом киноинженера, окончив Ленинградский киноинститут. Направление на работу получил в Алма-Ату, но выехать не успел. Война застала его в Ленинграде. В армии Павел не служил, даже военных сборов не проходил, так как в институте не было военной кафедры. По пути в дивизию его научили ходить в строю, стрелять из винтовки, обращаться с гранатами и бутылками с горючей смесью. Вместо инженера он стал солдатом. На войне ничему нельзя удивляться. От солдата до генерала один шаг.

В пять часов утра, используя туман на поверхности воды, немцы произвели разведку боем силами двух батальонов. Реку форсировали без единого выстрела. Наши обнаружили их в 20 метрах от окопов и сразу же кинулись в контратаку. Павел Меркулов во время контратаки бежал впереди рядом с командиром взвода. Он стрелял и колол штыком убегающих немцев. Голова его превратилась в голову робота, где была запрограммирована одна мысль: стреляй, коли штыком, бей прикладом. Он даже забыл про гранаты Ф-1, которые в собранном виде лежали в его противогазной сумке. Вспомнил про них, когда уже возвратился в окоп. Командир взвода был убит почти в упор автоматной очередью. Убийцу Меркулов не мог догнать – он скрылся в пелене тумана. Об этом Павел сожалел целый день. «Если бы не забыл про гранаты, а их было четыре, – думал он, – возможно, защитил бы командира». Нет, он не от трусости забыл про гранаты, он не боялся. С винтовкой, заряженной пятью патронами, и с четырехгранным штыком, бегом бежал на автоматчиков, чтобы схватиться врукопашную.