Суженая для Кощеева

– Батюшки, что делается на белом свете! Яга Кощеева спасает! А бабушка-то знает, Марья, что скрываешься под оборотным зельем да наследнику Кощея, будущему князю этих земель, помогаешь?

– Пожалуй, и два века меня помнить будешь, леший. Всех русалок и водяных в свою чащу переманю, всех кикимор болотных уговорю уйти, всех…

– Никому ни слова не скажу! – клятвенно заверил леший, не сводя с меня глаз.

– То-то же!

– Можно подумать, сам жажду встречи с твоей бабулей. Да она как узнает, что ты заклятого врага спасаешь… Марья, неужели ты в Кощеева влюбилась?

Леший не на шутку всполошился, встревожился и снова запричитал. Причем делал это так искренне и жалобно, что создавалось ощущение, будто не я, а он в Кощеева влюбился и будто ему грозят неприятности.

– Тропинку заветную открывай! – велела я. – Времени у нас мало.

– А может, коня Кощеева призовешь?

– А ты знаешь как? – тут же поинтересовалась я.

Леший покачал головой. Я вздохнула и посмотрела на Влада.

– И пожалуй, не стоит тебе этого делать. Конь тот дивный только наследника рода Кощеевых и слушается, чужих не признает. Еще неясно, как он на тебя посмотрит. Может, примет, а может, решит тобой подзакусить.

Лесной хозяин покачал головой и взмахнул руками. Вспыхнули в воздухе зеленые линии, сплелись в клубок, и покатился он через лес, открывая столь желанный путь. Через несколько минут целиком его выплетет.

– Спасибо тебе, леший. Кстати, а ты почему не почувствовал беду, ведь с лесом же связан?

Леший смутился, виновато шаркнул ножкой и сознался:

– Я в Северном лесу в то время был.

– Зачем туда наведался?

Я всполошилась, потому что знала, что именно там живет моя драгоценная бабуля. Как бы не случилось с ней чего! Хотя… я бы почувствовала.

– Спишь так всю зиму, метели слушаешь, никаких радостей в дупле. Скучно! – вздохнул леший. – А тут такое развлечение выдалось. Кощей с Ягой знаешь как недавно ругались? Деревья падали, метель выла, а волки по лесу неслись, поджав хвосты от страха.

Опять! Наверняка это был тот случай, когда Кощей отправился к Яге разбираться с ситуацией Василисы. Слуги ведь об этом говорили и сплетничали на кухне.

– И это ты еще не видела, как они потом мирились…

Леший захихикал, но больше рассказывать ничего не стал, потому что клубок доплел путь, и я торопилась.

– Удачи, Марья! – искренне пожелал он, когда я шагнула на тропу.

Не прошло и четверти часа, как я оказалась возле занесенной снегом избушки. Действительно заброшенная. Я бережно опустила Влада на землю и призвала ветер, чтобы разнес сугроб, иначе внутрь можно будет попасть разве что через печную трубу.

Все это время, пока я проникала в дом, укладывала Влада и разжигала огонь, старалась не думать о том, что с ним произошло. Боялась не выдержать, сорваться и не справиться с лечением. Вытирала слезы, набегающие на глаза, рассматривала сгусток тьмы, которая пряталась внутри Кощеева, выжидая своего часа.

Ее придется вытягивать медленно, осторожно, буквально уничтожая своей силой.

Вдохнула поглубже и приложила к груди Влада свою ладонь. Тьма ударила в меня, болезненно и остро, перед глазами пошли круги, но руку я не убрала. Аккуратно выпустила силу, позволяя ей по чуть-чуть, капля за каплей вытягивать эту мерзость.

Было больно до текущих из глаз слез, до закусанных, чтобы не кричать, губ. А еще было очень страшно. И не тьмы я боялась, с ней можно справиться, я умею. А вот если не спасу Влада…

Он так и лежал неподвижно. Волосы, несмотря на жаркий огонь в камине, покрывал иней, и они блестели и сверкали, как снег на солнце в ясное морозное утро. Лицо было бледным, скулы заострились, губы потеряли цвет.

Влад казался неживым. И красивым. Как сказочный, заколдованный кем-то принц. Если бы я не чувствовала, как бьется его сердце, ни за что бы не поверила в то, что он не мертв.

Это страшное слово я гнала от себя прочь, даже не думала о подобном. Ведь часто мысли ведьмы, подпитанные ее же силой, исполняются.

Я потеряла счет времени. За окнами давно наступила ночь, и в небольшую проталину в окне виднелось небо с яркими и чистыми звездами. Здесь, куда я переместилась, ничего не предвещало бури.

Дрова в очаге почти прогорели, мерцали лишь слабые искры на углях, когда тьма, прятавшаяся во Владе, потеряла свою власть. Истаяла, словно зыбкий туман.

Но стоило мне обрадоваться, как по груди Кощеева, просвечивая сквозь кожу, словно нити, поползли голубые змейки.

То самое проклятие проснулось и теперь набирает силу! И самое плохое, я не знала, как его снять, потому что у каждого из таких заклинаний свои условия!

Влад дернулся, застонал, на какие-то считаные мгновения приходя в себя, в забытьи прошептал мое имя, и сердце сделало ненормальный прыжок.

Тут же чары проклятия налились сильнее, и я, повинуясь интуиции, крепко прижалась к Владу. Обняла его руками и ногами, согревая теплом, даря жар своего сердца, оплетая мужчину своей силой.