Свадьба до знакомства

– Знаешь, после смерти бабушки и дедушки я пообещала себе, что буду жить по собственным правилам. Продолжать двигаться, верная своей кочевой природе, как моя мать. Буду наслаждаться всем, что может предложить жизнь, ведь, как знать, не притаилось ли за углом новое приключение. – Она глубоко вздохнула. – Жизнь за пределами Уишклиффа гораздо интереснее, чем в нем, и я не хочу оставаться здесь навсегда.

«Я боюсь, что останусь здесь навсегда. И мое сердце разобьется, когда это кончится. Я не могу пережить это снова».

Она потеряла мать, когда та оставила ее, бабушку и дедушку, когда они умерли, и даже Робби, когда он оказался не тем человеком, которого она любила.

Она не могла потерять и Тони!

Тони повернулся к ней лицом, бледным и осунувшимся.

– Так вот в чем дело. Тебе надоел Уишклифф, надоел я, ты решила двигаться дальше, даже если нужна мне.

Он говорил абсолютно ровно, бесстрастно. Такого Отэм раньше не слышала от него.

– Если так, то, думаю, ты права. Тебе нужно уйти.

Он предложил идеальный выход, однако она не могла оставить все вот так. Это явно причиняло ему боль. И он почти признался в том, что любит ее.

И она теперь поняла, что тоже любит его. Истина эта открывалась в течение нескольких дней. Отэм всякий раз казалось, что она осознает масштаб всего этого. Но только сейчас, ощутив его боль, она поняла, насколько увязла.

Нужно убегать, наполнить жизнь свежими впечатлениями, приключениями, неожиданными возможностями и удовольствиями. Пока не стало слишком поздно.

– Тони…

– Не надо, – отрезал он и посмотрел на нее. Она впервые увидела пылающий гнев в его глазах. – Ты уходишь не потому, что я люблю тебя, а потому, что ты боишься любить меня. Я тоже боюсь, Отэм. Я в ужасе оттого, что от меня хотят в этом мире. Я пережил это. Черт возьми, я напился и женился в Вегасе, пытаясь избежать ответственности за любовь к этому месту, этим людям, моему наследию.

– Тем не менее ты продаешь его, – резко заметила Отэм, – значит, по‑прежнему боишься ответственности.

– Ты убегаешь, потому что напугана так же, как был напуган я. Ты боишься хотеть слишком многого, быть недостаточно хорошей, страдать от сильных чувств, ошибаться в них. Твои взгляды на все это неправильны.

Скрестив руки на груди, она подняла бровь.

– Пожалуйста, объясни мне мои чувства.

Он покачал головой.

– Это мои чувства. Может, я ошибаюсь и у тебя не так. Но ты изменила мое отношение к вещам. Я сначала женился на тебе, а уж потом влюбился в тебя. И не позволю тебе уйти вот так, без объяснений.

– Тогда говори, а то мой самолет скоро взлетит.

Тони вскочил, несколькими длинными шагами преодолел расстояние между ними и схватил ее за руки, серьезно глядя ей в глаза.

– Я боялся вернуться домой, ибо не подходил на роль виконта. Барнаби был рожден для этого. Я не планировал вернуться, но он погиб.

Отэм хотела забрать хоть немного его боли. Но заставила себя промолчать. В конце концов, она обещала выслушать его.

– Ответственность пугала меня. Я думал, что не справлюсь.

«Это его жизнь, а не моя», – напомнила себе Отэм, а значит, ее не касается. Тогда почему, когда умерла бабушка, она не смогла оставаться в доме ни одной лишней минуты? Почему думала о Робби, ясно осознавая, что он никогда не полюбит ее так, как она хотела?

Теперь она знала, что Робби – негодяй. Но это не изменило убеждения, что она была недостаточно хороша.

– Ты показала мне, что я другой, – продолжал Тони, и ее поразила убежденность в его голосе, – ты приехала сюда, ничего не зная об этом месте, и тем не менее вписалась, будто принадлежала ему. Я начал понимать, что тоже смогу. И вовсе не обязательно, чтобы было так, как при жизни отца. Я тоже мог бы сделать это место своим.

Отэм ничего не могла с собой поделать.

– Так ты остаешься в Уишклиффе?

– Не знаю. Все зависит от тебя.

Внутри ее нарастал гнев, горячий и яростный, как летнее солнце Невады.

– Поэтому‑то я и не могу остаться! Ты возлагаешь на меня ответственность за будущее. Я не хочу этого! Разве ты не понимаешь, что все непостоянно? А если я останусь и ничего не выйдет, ты же продашь поместье? Если я уйду, ты продашь поместье? Это нечестно, Тони!

Отэм загнала гнев внутрь, пока тот не перерос в кипящий огонь. Напоминание о том, почему она не хочет любви и уезжает… Ей еще пригодится этот огонь. В будущем. Пока она не выстроит собственную жизнь.

– Это и есть брак, не так ли? Он привязывает к тебе другого человека, даже после того, как тот должен уйти. Ты просто задерживаешь меня здесь, пока не будешь готов к тому, что все это закончится.

Лицо Тони сделалось пепельно‑серым.

– Ты так думаешь обо мне? Тогда тебе правда лучше уйти.

– Мне не нужно твое благословение, даже не нужны твои чертовы деньги. Заработаю собственные. Все, что мне нужно, – твоя подпись на документах о разводе.

– Ты получишь это, – пообещал он глухим голосом и направился к двери, задержавшись лишь на секунду и тихо проговорив: – Ты думаешь, что ничего не длится вечно. Может быть, просто уходишь до того, как появится шанс?

И дверь за ним с щелчком закрылась. Отэм больше не могла его слышать.