Свадебные колокола

В избе было жарко, густо накурено. Туда-сюда бесцеремонно ходили люди. Спорили. Смеялись. Кричали друг на друга и все вместе на кого-нибудь одного. Другие подписывали и сдавали разные бумаги. Хлопали двери. Щёлкал арифмометр. Говорил репродуктор, но Веня догадался и выключил его. Однако тише не стало.

Веня прислушался к разноголосому шуму, но ничего не понял. На свободном стуле дремала пушистая кошка. Она, видно, давно привыкла к такому шуму и смирилась со своей судьбой.

Калашников ещё немного постоял у дверей, разглядывая народ, который толкался, просил семян, торговался, требовал нарядов, и громко сказал, обращаясь ко всем вообще и к каждому в частности:

— Здравствуйте.

Но никто не обратил внимания на его приветствие, людям было не до него. Лишь молодая черноволосая женщина в пёстром платке с красными розами задержала свой взгляд на Вене, но и она тут же забыла о нём и принялась кого-то ругать. Это у неё получалось довольно здорово.

Директора совхоза Веня определил сразу и безошибочно. Это был молодой парень лет двадцати пяти в мохнатом малахае на голове. У него были большие красные уши, словно директора за эти уши таскали всё утро, зелёные озабоченные глаза и чёрные усы. Усы были редкие, как у китайца, какие-то необычные, даже смешные и делали директора почему-то похожим на кролика.

Он стоял за столом, который был завален сводками, отчётами, графиками и прочими бумагами, и кричал на бородатого длинноногого мужчину, который крепко держался обеими руками за стол, будто боялся упасть на пол:

— Нет у меня машин! Нет! Это твоя башка понять может или нет? — И при этом редкие усы директора двигались, как у кролика, который жевал ботву от моркови.

Но бородатый мужчина упрямо отвечал:

— Да мне на полдня, на полдня… На пол же дня.

— Я не автобаза! — гремел директор совхоза, но никто в избе даже не повернулся на этот крик, верно, тоже давно привыкли к нему. — Ты знаешь, сколько у меня деревень? Так я тебе скажу — восемь! А у меня машина есть, печки-лавочки? Я в каждую деревню гоняю на велосипеде.

— На полдня, — машинально, без всякой надежды в голосе повторил длинноногий мужик.

— Сдай Али-Бабе заявку, через день-второй получишь, — ответил парень в малахае.

Этой фразой разговор был окончен. Длинноногий понял это, отпустил стол и ушёл.

Веня снял с плеча трубу, согнал пушистую кошку со свободного стула и уложил своё хозяйство на стул.

— Пионерский привет! — весело сказал он, подходя к столу директора, который уже обложился сводками.

— Здорово.

— Ты здесь за министра? — спросил Калашников.

— Ну.

Парень в малахае кивнул. Его зелёные озабоченные глаза не выразили особого восторга и радости. Это было плохо. Но в них не было и огорчения и безразличия. Это было хорошо.

Машины у него есть, готов поспорить на ведро пива, подумал Веня. Но он жмот, как и каждый директор, и если я буду у него просить и клянчить, то никакой машины мне не видать.

К молодому парню в малахае подошла черноволосая женщина, та самая, на плечах у которой был пёстрый платок с красными розами. Она торопливо заговорила:

— Иваныч, мы без машины не можем. Ты же сам сказал, чтобы с силосом покончили до пятницы. Давай машину.

У директора вытянулось лицо. Он вздохнул и выругался:

— Печки-лавочки! Ну что вы ко мне с машинами всё утро пристаёте?

— Ты не кричи, ты давай машину, — напирала на Иваныча молодая женщина. Это была боевая баба, которая своего не упустит.

— Машин сегодня не будет, — строго сказал директор. — Все на стройке.

— Но ты же мне вчера обещал, — тихо сказала женщина. Она вовремя поняла, что напролом у неё ничего здесь не выйдет, и быстро сменила тактику. — Я никаких заявок не подавала.

Директор искоса посмотрел на неё, торопливо написал что-то на листке календаря, оторвал его и протянул женщине.

— Отдай Али-Бабе, — сказал он.

Женщина тут же исчезла, а парень повернул голову к Вене:

— Что тебе?

— Человека ищу, — сказал Калашников.

— Какого?

— Который выдал бы мне литер, — усмехнулся Веня и сел на стул напротив молодого директора.

— Что за литер? — Иваныч нахмурился и поднял на Веню глаза, и Веня заметил, что зелёные глаза директора были в коричневых крапинках.

— На бесплатный проезд в город. Туда и обратно. Только и всего, — объяснил спокойно Калашников.

— Этот номер не пройдёт, — сухо сказал Иваныч и покачал головой. — Ничем не могу помочь. И, как говорится, до скорого свидания.

Он снял с головы малахай. Директор был брит наголо, и по его отполированной лысине можно было кататься на коньках.

Веня молча выслушал отказ. Кивнул и поднялся со стула.

— Ты откуда? — хмуро спросил Иваныч, заметив на стуле Венину трубу.

— Из газеты. Из области, — не моргнув глазом, солгал Веня. — Две недели назад меня отправили в командировку на Лисью гору к верхолазам. Хорошие ребята. Статью готовлю. Ну а время у меня ещё осталось, я решил по области прогуляться. А вчера командировка кончилась, — продолжал бессовестно врать Веня, чувствуя, что медленно начинает краснеть. — Вот мои кости и застряли на дороге.