Свадебный переполох в Медусельде (СИ)

Лотириэль и сама поняла, что удержаться от тошноты не выйдет. Последнее время такие приступы бывали иногда, но вот чтобы так, едва не наизнанку выворачивало… Она даже не поняла, как долго это длилось, пока не почувствовала, как ласково ее приобнимают сильные руки мужа, за которым и послать, очевидно, успели.

— Пойдем в покои, — Тэйодред подхватил жену на руки, чуть прижимая к себе. — Эйомер, забирай Ремиль, целители уже ждут. Тише, девочка, сейчас вас осмотрят.

— Не смотри на меня! — успев подняться с колен и отереть дрожащей рукой рот, ощущая как от накатившей слабости кружится голова, девушка попыталась скрыться от Сенешаля за одной из яблонь. — Не смотри, это ужасно…

— Да успокойся ты, нет ничего ужасного в том, чтобы почувствовать себя плохо, — успев поймать за локоть, Эйомер притянул её к себе быстро отирая влажным полотенцем заплаканное лицо. — Тебе нужно к целителю, он отварами напоит и всё пройдёт.

— Хорошо, — шмыгнув носом и всё ещё смущаясь от того, что муж увидел её в подобном состоянии, Ремиль попыталась сделать несколько шагов, но слабость была такой сильной, что если бы не вовремя подхватившие родные руки, падение было бы неминуемым.

— Тише, успокойся, колокольчик, — видя, что бледная, как воск, любимая вот-вот снова расплачется, Эйомер крепко прижал её к груди и поспешил во дворец вслед за братом. — Всё хорошо, я с тобой.

Целители действительно ждали: Тэйодред успел распорядиться. Попросив, чтобы обеих девушек занесли в одни покои, они настойчиво выпроводили мужчин в каминный зал рядом, посоветовав не путаться под ногами.

Тэйодред вошёл в зал, и обернулся к Эйомеру:

— Что случилось, не знаешь?

— Похоже, от нервов, — тяжело взглянув на брата ответил тот. — Лотириэль впала в панику от того, что ты решил её оставить и уехать на Рубеж, Ремиль тоже испугалась что я могу уехать. Вот они и пришли ко мне просить, чтобы мы взяли их с собой.

— Я же просил отца не говорить, — Тэйодред едва не дернулся. — Да и она неужели не понимает, ведь и отец, и братья воевали. Какой из меня воин — возле жены сидеть!

— А что у неё за жизнь, если муж не успел жениться, а уже на заставу собрался? — парировал витязь, легко выдержав его гневный взгляд. — Хотя бы год-другой спокойно пожил. Не думаешь о том, какие сплетни пойдут? Конечно, ты ведь уедешь, а ей тут оставаться.

Отмахнувшись, Второй Всадник сжал губы:

— Я собирался на пять дней поехать. С проверкой, не больше. А не год там сидеть командиром, как прежде. И отцу так сказал, что туда и обратно, ума не приложу, кто и что наговорил. Да и то, не решил пока, то ли через неделю, то ли в следующем месяце. Вот тоже мне, сплетники…

— Нужно было с женой вовремя планами делиться. А то она сама переполошилась и Ремиль накрутила. Видишь, что из этого вышло? В казармах жить собрались, где это такое видано?

Ответить Тэйодред ничего не успел: в приоткрытую дверь спокойно вошёл Айрен, старший из целителей, крупный седовласый рохиррим, которого оба воина и знали, и побаивались — уж у него пискнуть против лечения не смел никто, да и они по молодости могли за попытку сбежать раньше времени не тех трав в настой получить.

— Что с ними?

— Поздравляю, — на лице взглянувшего на витязей целителя не дрогнул ни один мускул. — Праздник урожая удался на славу.

Тэйодред посмотрел на Эйомера, но и тот, похоже, ничего не понял, поэтому надо было разобраться:

— Айрен, что с нашими женами? Праздник вечером, а вы уже, гляжу, медовуху опробовали… Лотириэль и Ремиль плохо, что нам делать, из-за чего это и как долго лечить?

— Чтобы лечить — нужна болезнь, а ваши жёны вполне здоровы, — отрезал рохиррим, продолжая взирать на них самым что ни на есть спокойным взглядом. — В их состоянии дурнота — нормальное явление. Вот нервничать нельзя, так что постарайтесь впредь быть поделикатнее с любимыми.

— Говорю же, всё от нервов, — выдохнул, наконец, Эйомер. — А тут ещё это мясо. Ума не приложу, почему оно им тухлым показалось, ведь совершенно же свежее и кровь хорошо спущена.

— Не от нервов, — Тэйодред и сам побелел не меньше, когда до сознания дошли слова «в их состоянии». — Айрен, и когда ждать?

— Думаю, если мои подсчёты верны, то к середине апреля, — ответил тот, соизволив наконец улыбнуться, когда сын Эйомунда окинул его особо убийственным взглядом. — Постарайтесь не запугивать подобным образом свою жену, волнения ей вредны.

— Да ни в жизни, — буркнул витязь, начиная понимать, что целитель, похоже, затрудняется с постановкой диагноза. — Так ты не знаешь, в чём проблема? Может, тогда в Гондор за врачевателем послать? Я вмиг гонца снаряжу, Боромир мне не откажет.

— Обе? — дождавшись подтверждающего кивка Айрена, Тэйодред шагнул к брату и чуть приобнял его. — Эйомер, это не болезнь. Поздравляю, кажется мы спор на недели, если не на дни считать будем. А им уже сказали, или мы сами должны объяснить?