Свадебный переполох в Медусельде (СИ)

— Какой спор? Какие недели? — увернувшись от его рук и сжимая кулаки, Сенешаль обернулся к целителю. — Ты скажешь наконец что с моей женой, или нет? — лицо воина сначала побледнело, затем на высоких скулах проступили красные пятна румянца. — А ну и Моргот с вами! Сам разберусь!

Окинув обоих недобрым взглядом, он поспешил к дверям из залы, намереваясь отвести жену в город к более словоохотливому врачевателю.

— Всё! — Тэйодред догнал брата и крепко сжал его плечи. — И Ремиль, и Лотириэль беременны. Пойдем к ним.

— Я туда и направляюсь, — не сбавляя шага бросил тот, но затем всё же запнулся прямо на пороге и удивлённо взглянул на свои ладони. — Беременны? Так это у меня весной дочь родится? Вот этими руками её приму?

— Этими, этими, если другие к весне не отрастишь, — витязь почувствовал обжигающую теплоту известия и тут же понял, что улыбается. Ребенок. Искорка, кроха, пока неощутимое и непонятное, но уже родное существо. С такой же улыбкой, как у Лотириэль… — Эйомер, мы идём? Или стоим в дверях?

— Мы? Бежим, — всё ещё не до конца осознавая случившееся, тот со всех ног ринулся к лестнице и, преодолев её пролёты, рванул на себя дверь спальни. — Колокольчик мой, как ты, родная? — вмиг оказавшись на кровати, он сгрёб в объятия смущённо рассмеявшуюся любимую и, только тогда заметив невестку, привлёк и её к себе. — Единый, как я счастлив… Вам ведь сказали уже?

Тэйодред опоздал едва ли не на минуту, осторожно «отобрав» жену у брата. Лотириэль уткнулась в плечо мужа, густо покраснев:

— Сказали. Я… Тэйодред, ты не сердишься?

— Я счастлив. Только теперь за тебя буду куда больше тревожиться, — он гладил темные волосы жены, не размыкая объятий. — И не волнуйся так.

Сильная рука скользнула на талию, словно уже пытаясь ощутить тот росточек жизни, который бился там. Внезапно сердце сжалось от того, что его мать умерла, давая ему жизнь, что это не всегда легко. Но он ничем не показал ни беспокойства, ни охватившего холода. Только нежность к жене. Посмотрев на Эйомера, воин снова хмыкнул:

— Так что? Счёт спору на недели пойдет? Или на дни?

— Теперь уж всё равно, — улыбнулся тот бережно обнимая растерянную, притихшую в его руках жену и нежно касаясь губами её виска. — Как ты? Больше не тошнит?

— Нет, — ощущая, как вслед за потрясением в сердце рождается радость и вместе с ней —

благодарность к мужу за его любовь и зачатое дитя, Ремиль прижалась лбом к его плечу и тихо заговорила. — Айрен дал выпить настойку, от неё стало легче, а ещё сказал не притрагиваться к еде, если запах не нравится и ложиться спать пораньше. Только я всё равно сегодня танцевать хочу, можно?

— Если совсем немного, то обещаю, — улыбнулся Эйомер, понимая что теперь нужно ещё внимательнее присматривать за любимой, беречь её и следить, чтобы не утомлялась. — Но служанкам помогай только советами.

— Это и тебя касается, милая, — Тэйодред легонько коснулся пальцем вздернутого носика. — Не спорь. Надо будет — сам распоряжусь, не в первый раз.

— Ты же… Ехать собрался, а я…мы…тебе помеха…

Рохиррим покачал головой:

— Считаю это беременным капризом и не обижаюсь. И до этого уезжать хотел дней на пять от силы, а сейчас вовсе тебя не оставлю. Решишь ещё снова лично за яблоками полезть.

— И мне что, все девять месяцев сидеть как кукла на подушках кровати? — Лотириэль искоса посмотрела на мужа, но тот улыбался:

— Семь осталось. Всего семь. А насчёт подушек мне идея понравилась, — он едва увернулся от той, которую она в него метнула. — Да не мне же!

— Осторожнее, свои перины рвать будете, — пошутил Эйомер, когда в ход пошла ещё одна подушка. — Интересно, Айрен уже Тэйодену сообщил?

— Думаю, к нему и пошёл, — Тэйодред ловко уворачивался, возвращая подушки обратно так, чтобы они не задели девушек. Комната уже была в перьях и пуху, когда в нее вошёл конунг, тут же «заработавший» изрядно похудевшей подушкой в лицо и ошарашенно взглянув на сына и племянника:

— Вот и куда вам детей? Сами повзрослеть забыли!

— Вместе веселее будет, — подхватив смеющуюся Ремиль на руки, Эйомер ловко поднялся с кровати и приблизившись к нему склонил голову. — Благословите на продолжение рода, дядя.

Тэйодред поступил так же, чутко уловив блеснувшие от влаги глаза отца. Получив благословение, он вернул Лотириэль на кровать и не позволил ей встать раньше, чем нашел туфельки.

— Топить ещё рано, но велеть расстелить дорожки определённо нужно, — продолжая прижимать к груди жену и проследив за действиями брата, Эйомер взглянул на ничем не покрытые в летнюю жару полы. — Осень скоро, пора бы уже. Но сначала будем праздновать.

— И поводов для этого достаточно! — кивнул Конунг. — Только вы бы себя в порядок привели. Мне-то и с перьями в волосах милы, а вот как перед остальными — сами решайте.

— Ой, — только после этого замечания увидев, что волосы мужа похожи на птичье гнездо, Ремиль принялась выбирать из них белый пух. — Мне бы ещё искупаться и переодеться, а потом нужно букеты на столах расставить. Лотириэль, ты мне поможешь? На кухни нас теперь всё равно не пустят.