Сваха для дракона

– Снорре, ты знаешь, что делать, – капитан отрывисто кивнул в ответ и скрылся в море гостей. Проводив за ним взглядом, я подумала, что в жизни Касталидов прибавится проблем.

– Если они пытались пристроить девочку ко мне в невесты, – отрывисто пояснил Лоркан мне лично, раздувая ноздри от едва сдерживаемого гнева, – они не остановятся на этом. Не хочу оказаться виновником очередной разрушенной жизни.

Я в изумлении приподняла брови: очередной? Но Лоркан уже прошагал мимо, заканчивая с приветствием. Только ощущение подвоха, второго дна, никуда не делось, а еще долго горчило на языке.

Август объявился, когда я напрочь забыла о его присутствии на балу. Мелькнул на одном конце поляны, щедро расточая слащавые улыбки. Протиснулся между официантами, смахивая с каждого подноса по бокалу игристого вина. Я едва успевала следить за его перемещениями, кровь в жилах то превращалась в колкий лед, замораживая меня изнутри, то вскипала, от чего я боялась прикасаться к платью, того и гляди – вспыхнет. Август нарезал по запруженной гостями лужайке, круги, с каждым из витков оказываясь все ближе и ближе. Я даже не притрагивалась к бокалу, который всучил мне в руки Снорре с призывом расслабиться, и терпеливо ожидала, пока Августу надоест играть в глупые игры.

– Ты совсем не изменилась, – прошептали за спиной, когда я тщетно пыталась выискать в толпе пшеничные, выгоревшие на солнце кудри, которые когда-то были черными как смоль.

– А ты, наоборот, постарел, – констатировала я, оборачиваясь. Конфетная красота Августа, которая с младых ногтей радовала окружающих, с возрастом выцвела, как тускнеет золото без надлежащего ухода. Замечание Августа не обидело, он презрительно выгнул бровь, оглядывая меня с головы до ног:

– Думал, ты давно уже сменила белый цвет на что-то более яркое.

– А я думала, тебя давно нашли в канаве с перерезанным горлом. Ходили такие слухи какое-то время.

– Для того, чтобы меня сразить, нужно что-то поострее твоего языка, Имзатиль.

Имя, произнесенное им с такой небрежностью, ударило меня под дых.

– Заткнись, – прошептала я, украдкой оглядываясь. К счастью, на лужайке громко играла музыка – начиналась танцевальная часть вечера. Несколько пар уже вальсировали в центре деревянного настила, звонким смехом приглашая остальных гостей присоединиться. Лоркан в отдалении беседовал с Вейлин, которая выглядела расстроенной. Боялась, что ее исключили из списка? Напрасно, ее имя до сих пор не было тронуто чернилами.

– О, так здесь никто понятия не имеет, кто ты? – Август облизнулся, предвкушая сладкую победу, но я сомневалась, что для него моя анонимность была сюрпризом. Как же он, сволочь, пронюхал?

Я натянуто улыбнулась проходящей мимо знакомой даме, томно обмахивающейся веером. После полуночи становилось душно, над головой, почти незаметные в сумерках, клубились грозовые тучи, предвещавшие скорую бурю. Но время еще было, никто из гостей и не думал разъезжаться.

– Если ты попробуешь распахнуть свою пасть, а вобью в нее свой зонтик, – продолжая улыбаться, пробормотала я. Со стороны, наверное, казалось, что мы ведем светскую беседу, но градус неприязни, которая медленно доходила до кипения, перерастая в шипящую, искристую ненависть, быстро повышался.

– Имзатиль, – Август снисходительно, по слогам произнес давно забытое имя, как будто испытывал мое терпение, – сегодня я официальный гость княжества Аралион. Попробуешь причинить мне вред – не сносить тебе головы.

Одним отточенным движением Август поправил локон, выбившийся на высокий лоб, который во всех пяти княжествах считался признаком большого ума. Оппонент праздновал свою победу, не скрывая торжествующей улыбки.

Я похолодела: незримая, но вполне ощутимая угроза разоблачения казалась мне клинком, приставленным к шее. Крепче вцепившись в папку, чтобы скрыть дрожащие руки, я уточнила:

– Тебя пригласил Лоркан?

Август неприятно рассмеялся:

– Конечно, нет. Меня пригласила княжна.

Не удержавшись, я кинула взгляд на помост. Вейлин, не отходящая от Лоркана ни на шаг, сверлила нас взглядом, в котором не было ничего, кроме ожидания. Август же оставался совершенно спокойным: одернул белоснежные перчатки, вновь пригубил вино. Как же я его ненавидела! Еще с детства, когда он жаловался отцу на мои проступки. Его изгнали гораздо позже меня, но дели Периян утверждал, что он пытается работать сразу на всех. Шпионит, подставляет и предает.

– Если ты попробуешь ей рассказать… – едва переводя дух от ярости, которая сжимала мне горло, выдохнула я, но Август только сверкнул глазами и расхохотался:

– Тогда – что? Пожалуешься папочке?

У меня не нашлось слов, чтобы достойно ответить ему, но этого и не требовалось.

Что ж, призналась я сама себе, когда Август, подмигнув, скрылся в толпе, этот раунд проигран. Следующего раунда не будет – самое время бежать.

Глава 11