Сваха для дракона

Девчонка невесело усмехнулась, слегка обрадованная тем, что знатная дама в каких-то вещах оказалась менее подкованной, чем она:

– Она забирает либо одного, либо троих. Этой ночью она пришла дважды.

Окончательно запутавшись, я положила ей руки на плечи, легонько встряхивая:

– Как дважды? Только горничная…

Матте резко сбросила мои руки, оскорбленно сверкая глазами:

– Она была моей подругой! Не говорите о ней так безлико! “Горничная” – для вас мы все на одно лицо, так ведь?! Замени одну другую, вы и не заметите! Она не хотела, чтобы… вот так…

Я молчала, признавая за ней право на истину. Многие из обитателей дворца не обращали внимания на девчонок в серых платьях, которые всегда рядом и готовы помочь. Та девочка, чья жизнь так трагически оборвалась в дальнем коридоре, тоже имела какие-то планы и мечты, к чему-то стремилась, но сейчас уже ничего не изменить.

– Она всего лишь пыталась защитить князя, – Матте плакала, уже не скрываясь. Крупные, прозрачные слезы, катились по юному лицу, нанося моему сердцу все новые и новые раны. Да, Ималия, насколько же ты размякла, если чужие слезы могут причинить тебе столько сожаления?

– Ты сказала, что смерть приходила дважды?

Матте вытерла покрасневшие глаза и звонко шмыгнула носом:

– Гость-чужестранец был найден мертвым поутру.

Я застыла, ощущая, как в животе скручивается тугая спираль предчувствия:

– Чужестранец? Светловолосый и высокий?

В ответ Матте безразлично дернула плечом: смерть гостя тревожила ее меньше, чем гибель подруги.

– Спросите лучше капитана, – посоветовала она, подхватывая с пола ком грязного, обгорелого белья, – именно он обнаружил его тело. А мне пора.

Она сделала несколько шагов, а затем обернулась ко мне: огромные глаза на бледном лице казались черными омутами, в которые меня медленно засасывала ее скорбь.

– Помяните мое слово, смерть придет в третий раз. Князь смог от нее ускользнуть, но сумеет ли спастись в следующий раз?

Оставив меня осмысливать сказанное, Матте торопливо удалилась. А я без сил повалилась в кресло. Скрипнула дверь, и я со вздохом поднялась навстречу новому визитеру. Пока не починишь замок, моя спальня продолжит напоминать проходной двор. Что-то в этом духе я и озвучила Снорре, без стука завалившемуся через порог. Капитан шутки не оценил.

– Как князь? – озвучила я вопрос, который не давал мне покоя, и в тот же миг ощутила, как призрачная кровь вновь заливает ступни. Кожа зудела, хоть я и знала, что это не более, чем игры растревоженного воображения.

– Вашими молитвами, – коротко отозвался Снорре, отвешивая мне формальный поклон. Он вел себя странно – казалось бы, после откровенной беседы на балконе, его каменное сердце должно было хоть немного смягчиться, но – увы. Он вновь смотрел на меня как на первую подозреваемую в деле о покушении на князя. Ну нет, в этот раз не получится приравнять меня к военным преступникам!

– Если вы опять пришли, чтобы пригласить меня на допрос, то ничем не могу помочь. Князь даст показания в мою пользу, – отчеканила я, неосознанно принимая обороняющуюся позу: скрещенные на груди руки, запрокинутая голова.

Белесые брови поползли вверх, выдавая безграничное изумление Снорре. Он неловко кашлянул, становясь похожим на смущенного ребенка. Гонору мигом убавилось, и он продолжил весьма миролюбиво, пускай и не без тревоги в голосе:

– Лоркан вызывает вас к себе. Созвано общее собрание.

Я внимательно взглянула в лицо капитану и уточнила:

– Все настолько плохо?

Тяжкий вздох стал самым красноречивым ответом:

– Вы даже не представляете, леди Ималия. Вы даже не представляете.

Гнетущая атмосфера, пропитавшая стены дворца, достигла своего пика, когда я вошла в настежь распахнутые двери зала заседаний. Каждый из девяти Драконов, что восходили на престол, надевали золотой венец и давали клятву защищать Аралион именно под сводами этого зала. Здесь же проходили редкие собрания по торжественным или трагическим поводам, но такое количество самых важных лиц княжества, собравшихся в одном месте и в одно время, эти стены не помнили никогда.

Зал был набит битком – яблоку было негде упасть. Повод для собрания был серьезным и весомым, и на лицах приглашенных застыли не притворные тревога и озабоченность. Явились все те, кто еще несколько часов назад танцевал и веселился на приеме со своими спутницами, празднуя предстоящую помолвку великого князя. Сейчас же высокопоставленные сановники тревожно шептались, перекидывались многозначительными взглядами, и всеми силами избегали встречаться глазами с Лорканом. Тот, удобно устроившись на высоком деревянном стуле, выглядел отстраненным и холодным, будто бы отделенным от остальных неприступной стеной из закаленного стекла, куда не проникали голоса и белый шум чужих эмоций. Повинуясь молчаливому приказу Снорре, уже стоящего по правую руку от Лоркана, я протиснулась между сановниками, нерешительно подходя ближе. И мое появление, даже в такой плотной толпе, не осталось незамеченным.