Сваха для дракона

– А что она здесь делает? – непозволительно громко возмутился растрепанный седовласый старичок. Сухопарый и невысокий, он едва доставал мне до плеча, но громко булькал от праведного возмущения. Будучи драконом старой закалки, он недоумевал – как это – женщина, еще и не драконьего племени, имеет наглость участвовать в собрании, где мужчины планируют говорить о важных вещах? Недопустимо!

Однако, большая часть присутствующих старичка не поддержала – со всех сторон зашикали, давая понять, что вопрос неуместен, а я, в свою очередь, промолчала. Сама не знала, для чего была приглашена.

Лоркан обводил собравшуюся толпу хмурым взглядом, выбирая правильный момент для объявления заседания открытым. На меня он обращал внимания не больше, чем на заплутавшего котенка на улице. Пользы сейчас я приносила ровным счетом столько же. Снорре кивнул на пятачок свободного пространства рядом с собой, и я с радостью воспользовалась подвернувшейся возможностью скрыться от любопытных взглядов за широкой спиной капитана.

– Как он? – едва шевеля губами, прошептала я, рассматривая затылок Лоркана. Небрежно заплетенная коса смешивалась через спинку кресла, и казалась одинокой среди галдящей толпы. Капитан Снорре в ответ дернул плечом, указывая глазами на Одхана, стоящего по другую сторону от князя. Пространство над Лорканом трещало от магии – Одхан творил волшебство, быстро перебирая пальцами дрожащий от энергии воздух. Облако голубого тумана, на какой-то миг раскинувшееся над головой князя, задело меня по касательной, и я ощутила, как кровь, лениво циркулирующая по венам, разогналась до немыслимой скорости. Усталость и недосып сняло, как рукой, и я обнаружила в себе силы пробежать марафонскую дистанцию, на перегонки с лучшим скакуном княжества. Вот что бывает, поняла я, сдерживая дрожь от энергии, которая переполняла меня, если попасть под удар целебной магии.

Выглядел Одхан неважно – синие круги под глазами, осунувшееся лицо и дрожащие руки. По всем признакам верховный чародей страдал от жесточайшего похмелья. В мою сторону он смотреть не рисковал, старательно отводил глаза и прихлебывал дурно пахнущий отвар из глиняной кружки, когда выдавалась свободная секунда. Варево пахло так отвратительно, что никто из присутствующих не рисковал приближаться к магу ближе, чем на пару метров.

– Достаточно, – Лоркан твердо отвел в сторону руки Одхана и оглядел толпу. Шепотки стихли, все гости внимали князю, который готовился произнести речь.

– К моему глубочайшему сожалению, эта ночь стала самой благословенной и самой несчастливой за долгие годы нашего процветания, – голос Лоркана отражался от стен и становился почти оглушающим, – но горюю я не о своих ранах, они уже затянулись. Я горюю о тех, для кого эта ночь стала последней. В память о них в Святилище Дракона уже горят свечи, и пусть Дракон-Отец позаботится о них.

Я сглотнула, вспоминая безжизненное тело горничной, замершей на полу, и ледяная игла дурного предчувствия больно кольнула меня в сердце. Август был родом из Цуриона, и должен был после смерти попасть в сады Селофиссар, и точно уж не в компанию великому Дракону-Отцу Вергельду. Нечего ему было там делать.

– Я лично принес извинения моему брату, чей подданный погиб на моей земле по злому умыслу неизвестных. Еще раз выражаю соболезнования и надеюсь, что великий князь Цуриона, благородный Ихтирам, простит Аралион за то, что не уберегли Августа. Нам очень жаль.

Дели Периян кивнул, принимая соболезнования Лоркана, но особенной скорби на его лице не отразилось. Он так же, как им многие остальные, ненавидел Августа за скользкую сущность и двойственную натуру прирожденного шпиона. Он за всю жизни не произнес ни капли правды, если не видел выгоды, и скучать по нему никто не будет. Что же он забыл в Аралионе?

В словах Лоркана не было ни капли фальши – он, и правда, сожалел о гибели Августа, дорогого гостя сестры, даже не зная, какую змею Вейлин пригрела на груди. Он ведь был ее гостем, так?

Правители пяти княжеств испокон веков именовали друг друга братьями – такова была традиция, и никто не переживал, что один брат в сыновья годился другому. И никто не видел в этом никакого лицемерия – какая разница, пьешь ли ты с «братом» на пиру, или же заказываешь его наемному убийце, отсыпав в благодарность несколько мешков золотых монет.

– То, что произошло, не должно выйти из этих стен, – Снорре обеспокоенно взглянул на Лоркана, и тот кивнул, соглашаясь.

– Нельзя допустить волнений – если о покушениях узнают в Геммине… – седовласый старичок, который громко возмущался моим присутствием на заседании, многозначительно покосился на своих соседей. Те одобрительно забормотали, но никто не стремился первым взять слово. Старичок решил, что это его звездный час: внимание князя было приковано только к нему. Раздув щеки от важности, он выпятил грудь и безапелляционно заявил:

– Мнение большинства таково: все покушения на князя есть дело рук другого княжества.

Лоркан покачал головой, не согласный с мнением «большинства»: