Сварогов

   Я могла бы поцелуем,

   Но, сидят там vis-a-vis.

   Это кто? -- Наш архи-олух!

   -- Ха-ха-ха! Но почему ж?

   -- Ты ошиблась: "археолог"

   Я сказал, -- ученый муж!

   XV

   -- Я в учености беспечна!

   -- Да, для дам итог наук

   Том Молоховец, конечно,

   И, конечно, доктор Жук!

   -- О, ты зол! Но я -- певица!

   Мне ученой быть смешно,

   И в хозяйстве я тупица...

   Бокль мой -- Верди, Тэн -- Гуно!

   Серж, наш критик музыкальный, -

   Вот ученый! Кстати, он

   Превосходно, идеально

   Делает у нас крюшон.

   Это целая картина!

   Жест гурмана, жрец, Калхас!

   "Дегустирую я вина!..

   Лью ликер!.. Вот ананас!".

   XVI

   Анна тут же очень мило,

   Взяв у Дмитрия пенсне,

   Сержа лик передразнила

   Артистически вполне.

   Даже тембром бархатистым

   Голос Анны прозвучал.

   -- Сходство есть с "Газетным Листом",

   Браво! - Дмитрий хохотал.

   -- Я в купальне видел сцену...

   Ах, страдал, как Тантал, он,

   В чепчике узрев Сирену,

   Край купальных панталон...

   Пена льнула к ней морская,

   И пред Сержем в лоно вод

   Нисходила Волховская....

   И все это граф возьмет!..

   XVII

   Ты уже уходишь, Анна?

   Улыбаясь и грозясь,

   Анна встала. -- Что ты? Рано!

   -- Лена верно заждалась!

   С ней должны три магазина

   Мы сегодня обойти.

   -- Вот серьезная причина!

   -- Да, серьезная, почти.

   Тьму вещей купить нам надо:

   Два концерта впереди!

   -- Где увидимся? -- У сада.

   Непременно приходи.

   Выйдя с нею парой чинной,

   Дмитрий кликнул экипаж

   И под зонтик парусинный

   Сесть помог ей: "bon voyage!"

   XVIII

   Проводив глазами Анну,

   Дмитрий думал: "Вот тоска!

   Что мне делать? Пить -- не стану...

   Ба! К Будищеву пока

   Заверну!" В прелестной даче

   Недалеко обитал

   Собственник земель близ Качи,

   Вилл владелец, генерал.

   Он командовал уездом,

   Предводитель был дворян...

   У него перед подъездом

   Звонит Дмитрий: "Дома пан?".

   Лях-лакей в перчатках белых,

   Улыбаясь, принял трость,

   И в пленительных пределах

   Дмитрий бродит, званый гость.

   XIX

   Из параднейшей гостиной

   Он проходит в кабинет.

   Сидя с деловою миной,

   В блузу барскую одет,

   Генерал сводил расчеты.

   -- Здравствуй! - встретил он, - Присядь.

   Я сейчас! -- Опять заботы?

   -- Заношу доход в тетрадь!

   Дмитрий в кресло сел, зевая,

   Ногу на ногу сложив.

   Обстановка деловая,

   Бланков и бумаг архив

   Рой в нем грез рождали сонных:

   Что же может быть скучней

   Дел, решений кассационных,

   Копий, купчих крепостей?

   XX

   Не ясна ль бесплодность актов?

   Ведь нельзя -- как с этим быть? -

   В силу купчих и контрактов

   Нам любовь закрепостить?

   Кассационное решенье

   Нежных чувств не упразднит,

   И нотариус в смущеньи

   Купидоном с толку сбит.

   Афродите, юной вечно,

   Вряд ли копия нужна,

   И доверенность беспечно

   Может обмануть жена,

   Но без ввода во владенье

   В собственность приобретем

   Сердце, лучшее именье,

   Мы не форменным путем.

   XXI

   В кабинете министерском,

   Где приятели сидят,

   С делом был в контрасте дерзком

   Лишь портретов женских ряд.

   Грациозные головки

   В рамах улыбались там

   Скуке важной обстановки,

   Копиям и крепостям.

   И, довольные едва ли,

   Дамы, ветреный народ,

   С изумленьем созерцали

   Планов и контрактов свод,

   Шкаф, конторки и картоны

   С литерами А--В--С,

   Многотомные законы

   С дополненьями в конце.

   XXII

   Но забыв маркиз оковы

   И мадам де-Монтеспан,

   Генерал, Людовик новый,

   Был делами обуян.

   Карандаш сжимая синий,

   Он, как бойкий финансист.

   Рядом цифр, значков и линий

   Испещрял бумажный лист.

   В двух местах резиной вытер,

   Подчеркнул две суммы зло,

   И заботно, как Юпитер,

   Хмурил умное чело.

   Стол с чернильницей массивной,

   С грудой бронзы, через миг

   Принял вид совсем архивный

   От бумаг и счетных книг.

   ХХIII

   Замечтавшись в легкой скуке,

   Дмитрий слышал в тишине

   Скрип пера, он слышал звуки,

   Словно к трепетной струне

   Кто-то прикоснулся властно,

   Пробежал вдруг арфы звон,

   Мелодично, тонко, ясно

   Голос пел, но удален.

   Мнилось Дмитрию, что справа

   Полки книг вдруг вверх ушли,

   Томы химии, свод права,

   Сельский вестник, весь в пыли.

   Точно занавесь на сцене

   Поднялась, и за стеной

   Даль была, лучи и тени,

   Солнце, сад, душистый зной.

   XXIV

   Из большой пурпурной розы

   Вышла Анна, и смеясь,

   С легким звоном, как стрекозы,

   Над водою понеслась.

   Майский жук летел за нею,

   Напевая "зум-бум-дон",

   Он, как следует лакею,

   Нес за Анною картон.

   Анна Дмитрию кивала

   И смеялась, говоря:

   "С Леной мы купили мало!

   Вечно ходим с нею зря!

   В магазинах тьма народу,

   Я трудилась, как пчела, --

   Для тебя росы и меду

   В лучших розах набрала!"

   XXV

   Вдруг незримый, но сердитый

   К Анне подлетел москит,

   Точно Флексер ядовитый,

   В щечку он ее язвит!

   Анна ахнула, и в розе

   Скрылась быстро, скрылся сад,

   И сомкнулся в скучной прозе

   Книжных полок прежний ряд.

   Дмитрий думал: "Да, москиты,

   Я не знаю почему,

   Удивительно сердиты,

   И навязчивы в Крыму!

   Ведь не ценят, что прекрасно,

   Ведь прелестнейших из дам,

   Их, уродуя ужасно,

   Искусают тут и там!

   XXVI

   Дмитрий закурил сигару,

   Дымное пустив кольцо:

   -- Генерал, нельзя ль слов пару?

   Зевс поворотил лицо:

   -- Что? -- Скажи, какого мненья

   Ты насчет москитов, а?

   -- Я сейчас... счета именья...

   Ведра... триста тридцать два!..

   Если выразить в бочонке...

   -- То опасны декольте.

   Жала у москитов тонки,

   Яд их вреден красоте!..

   Генерал свел брови хмуро:

   -- Восемь тысяч двести... плюс...

   -- Хуже ведь bouton d'amour'a

   Ядовитый их укус!

   XXVII

   -- Нет, ты нынче невозможен!

   Рассмеялся генерал.

   -- Наконец-то труд отложен!

   Ты б вина дать приказал!

   Это много, -- бочки, ведра!