Сведи меня с ума

– Мама, ты только недавно говорила, что врач сказал, что ты сможешь вернуться к работе на следующей неделе, – встряла Шайенн.

– Молчи, Шайенн Демпси. Это совсем не то, что сказал доктор.

– Я была в комнате, мама.

– Ты, должно быть, ослышалась, дорогая. – Дарлин злобно посмотрела на дочь. – Так что поблагодари Господа за то, что он послал милую, прекрасную Блэр, чтобы заменить меня, пока не придет время.

Гриффин откашлялся.

– Итак, мама. Блэр нужно где-нибудь остановиться, пока она в городе. Знаешь кого-нибудь, кто сдает комнату?

– Я думала, что она живет у тебя.

– Это была чрезвычайная ситуация.

– Ну, Гриффин, ее нельзя просто выгнать. Ты чего?

Гриффин тяжело дышал.

– Никто никого не выгоняет, мама. Ну, ты знаешь, кто-то сдает комнату или нет?

– Ну, я не уверена. Мне нужно обдумать это. – Она нежно ему улыбнулась. – Ты всегда такой злой, когда голоден. Как насчет вкусного куриного салата?

– Нет, спасибо.

Гриффин подошел ко мне и схватил меня за предплечье.

– Пойдем, Блэр.

– Приятно познакомиться, Дарлин, Шайенн, – крикнула я через плечо, когда Гриффин потащил меня к входной двери. Его ноги были намного длиннее моих, и я пару раз споткнулась.

– Взаимно! – крикнула Шайенн. – И еще раз поздравляю с женитьбой!

Гриффин покачал головой, вытаскивая меня на крыльцо, дверь с сеткой захлопнулась за нами. Он держал меня за руку, когда мы спускались по ступенькам, затем остановился.

– Боже мой.

Я посмотрела в направлении его взгляда и увидела, что кто-то – вероятно, Шайенн – привязала несколько алюминиевых банок к бамперу грузовика Гриффина, а к заднему стеклу оказался прикреплен листок с надписью «МОЛОДОЖЕНЫ».

Мэрайя и ее маленькие друзья стояли, хихикая, возле машины и подбежали, когда увидели нас.

– Поздравляю! – кричали они, осыпая нас пригоршнями риса.

– Ура! Ты женился!

– Мы не поженились, – рявкнул на них Гриффин.

Мэрайя выглядела удрученной.

– Но мисс Шайенн сказала…

– Мисс Шайенн лжет.

Смеясь, я, спотыкаясь, шла вперед сквозь ливень риса, когда он пошел через лужайку. Гриффин с силой держал мою руку, но в то же время не причиняя боли, и мне вроде как понравилось, насколько он был возбужден. Он был милым, когда улыбался, но был чертовски горяч, когда злился, а его стиснутая челюсть делала со мной невообразимые вещи.

– Извините, девочки, – сказала я с улыбкой. – Это просто шутка. На самом деле мы не женаты.

Три девчушки выглядели разочарованными.

– Здесь никогда не происходит ничего веселого, – пожаловалась одна из них.

Но через минуту они же кидались рисом друг в друга, визжали и мчались обратно к разбрызгивателю.

– Я разберусь со своей сестрой, – проворчал Гриффин, вытаскивая ключи из кармана.

– Да ладно, у нее есть чувство юмора.

– Она заноза в заднице.

Он отпустил меня, когда мы подошли к грузовику.

– Убери плакат, пожалуйста. Я отвяжу банки.

Я открыла заднюю дверь чуть меньшего размера со стороны пассажира и взглянула на черно-белого котенка в переноске.

– Привет, милашка. Ты уже ждешь не дождешься приехать в свой новый дом? – Забравшись на сиденье, я стянула лист бумаги с окна, к которому он был приклеен. – Не обращай внимания на своего нового папу. Он сейчас сварливый, но я клянусь, он хороший парень.

– Передай мне плакат, пожалуйста, – попросил позади меня Гриффин.

Я вылезла из грузовика, смущенная тем, что он мог видеть мое нижнее белье, которое было не особо сексуальным.

– Держи.

Он взял банки и листок, прошел на крыльцо и кинул все прямо за решетчатую дверь. Я села на переднее сиденье и стала ждать его, слушая мяуканье котенка сзади.

– Все в порядке, котенок, – сказала я, гадая, мальчик это или девочка и есть ли у него – или у нее – имя.

Гриффин сел за руль и захлопнул дверь.

– Говорил же, что моя семья отвратна.

– Им действительно нравится доставлять тебе неприятности, не так ли?

– Ага.

Он завел двигатель, но не тронулся с места.

– Как-то легче было это принимать, когда папа был жив. Теперь всегда кажется, что двое против одного.

– Как давно его нет?

– Чуть больше двух лет.

– Сочувствую.

Он пожал плечами.

– Думаю, такова жизнь. Я хотел бы, чтобы он прожил достаточно долго, чтобы уйти на пенсию. Наслаждаться своей жизнью больше. Он так много работал – каждый день своей жизни. Для чего?

Я посмотрела на него. Разве он действительно не знал?

– Для этого, Гриффин. – Я указала на его дом, на дома вокруг, на него. – Для его семьи. Для обеспечения их безопасности. Для бизнеса, которым он гордился и который мог передать своему сыну.

– Наверное.

Я подумала о своем отце и о том, как он вел дела.

– Бьюсь об заклад, твой отец был честен.

– Всегда.

– И справедливо платил своим сотрудникам.

– Так и есть.

– И никогда не выполнял работу, которая ему не нравилась. Никогда никого не обманывал. Никогда не поступал легко или дешево, когда на кону стояла его репутация. И держу пари, он платил налоги, даже если ему это не нравилось.

– Ему это определенно не нравилось. Но ты права, он никогда не обманывал.

– А как ты думаешь, если бы он оказался здесь прямо сейчас, то сказал бы тебе, что сожалеет?

– Нет, – неохотно ответил Гриффин.