Сведи меня в могилу

То, что в народе зовут лазерной указкой – старая-добрая военная разработка. Достал на «чёрном рынке» аж через знакомых знакомых. Штучка может разрезать всё, что угодно. Ей впору и скважины бурить. Что уж говорить про свинцовый гроб? Вот только смертоносный луч бьёт дальше, чем хотелось бы, и это едва ли регулируется. К счастью, пока новый владелец указки вскрывал сварочный шов, супругу не задел. Хотя очень спешил.

Кладбищенскому сторожу повезло куда меньше. Бедолага исполнял служебный долг, за что лежал теперь располовиненный у крылечка своей избушки. Тот, кто сделал это с ним и уехал, заверил, что бояться нечего. Что он не видит, не запоминает. Но от вида вытекших из брюха внутренностей и крови, напитавшей газон, Богата едва не вывернуло. В ту минуту предпочёл обогнуть труп по широкой дуге.

«Ему вызовут помощь. Он не умер. Ему вызовут помощь, как найдут. Его восстановят… Прости, парнишка. Прости».

Лазерная указка – то немногое, что эффективно против самых крепких сплавов. Не хотелось бы самолично отрубать кому-то руки. И, разумеется, спаситель не собирался воплощать угрозу в жизнь. Дурак он, что ли? Зачем тогда припёрся? Однако приструнить жёнушку пришлось. И вроде поверила. Свела бровки, глазки мокро блеснули. Отползла. Но не страх ей руководил. Приступ невыносимой грусти.

«Чудовище. Самое настоящее».

Богат протянул к ней руку, не выпуская оружия.

– Я пришёл за тобой, – говорить по-прежнему трудно. Голос подрагивал, теперь не только из-за удушья. – А ты не верила.

Прикрыв лицо ладонями, Вини захныкала на пустом месте. Глухо, как пакетик шуршит. Мир богат на звуки другие. Шелест ветра в зелени, чириканья наперебой, резонансный стрекот в шорохе злакового разнотравья. Надтреснутый хрип и дыхание Богата. Сладко, пряно пахло соком берёзовых листьев, сосновой смолой, пылью. Летом. Рассеянные солнечные лучи мягко падали на затылок и плечи. Воздух скользил шалью по коже, теребил пряди волос. Только сейчас дошло:

«Я опять здесь».

Лучше, чем под землёй. Хуже, чем было «до».

Богат прикусил губу, лихорадочно соображая, как себя вести. Что говорить и стоит ли вообще. Может, в самом деле, шарахнуть лопатой? А то что-то не нравится она ему. Рядом с ней больше не чувствовал себя в безопасности.

– Вини, послушай меня.

Всхлипы не стихли.

– Ты идёшь со мной. Тебе помогут. Слышишь? Посмотри на меня.

Опустила руки. Богат ненароком вздрогнул.

– Ты идёшь со мной, – повторил он. – Будешь ерепениться и распускать руки – отсеку. Хочешь? То-то.

Соскреб остатки храбрости, взял даму под локоть. Сопротивления не встретил. Смягчился:

– Вини, я знаю, что это по-прежнему ты. Ну, помоги мне ещё немножко.

Уже было скуксилась, предвещая очередную волну плача. Но в ту же секунду её лицо вытянулось, выражая спокойную тоску. Так молниеносно, точно тумблер переключили. У Богата озноб прошёл по коже.

Могила свежая. Почва мягкая, смоченная дождями. Вода была так близка, но недостижима за толщей свинца. Вездесущие сорняки не успели проклюнуться, разве что кое-где. Утоптанный лишек земли для захоронения прибивал траву в метре вокруг. Те, кто приедут сюда после и пойдут проверять территорию, не заметят, что здесь недавно копали. Специальный человек перевернул всё в домике сторожа верх дном, дабы отвести подозрения. Такой себе разбой. Да и наверняка, между прочим, чего-нибудь прихватил. А Богат в это время, скрипя зубами, работал лопатой в одиночку. Специально попросил помощника оставить его, не вдаваясь в подробности, зачем ему, собственно, кладбище без охраны. Тот интереса и не выказывал. Профессионал попался.

Богат тревожился, что Вини даст дёру. Полицейские наручники (единственные, коими располагал, исключительно для мирных целей), прихвати их с собой, расплющила бы железными пальцами. Однако, к великому его облегчению, та сидела на прежнем месте, безучастная. Оглядывался, пока не надоело. Недвижимость её и пустое выражение лица нагоняли жути.

Копатель добавил последние штрихи – смахнул песчинки с пластиковых листьев ландышей, украшавших подножие надгробного камня. Недолго думая, зачем-то зажёг затухшую ветром свечу.

– Шагать можешь? – озаботился он, ставя супругу на ноги.

Босая ступня подвернулась. Раздражённо рыкнув, тот закинул Вини на плечо. Девушкам нравится кататься на мужчинах, но лично он это очень не любил. Только если страшно хотел сделать приятное очередной красотке. Сейчас же и она не красотка, и он утомился страшно. Однако волочить её по земле было бы некультурно. Хотя, кажется, согласна и на это. Овощная.

«Нет, Вини. Я знаю, что это по-прежнему ты. Наказывай меня, сколько хочешь, но обманщика не проведёшь».

Мужественно сдерживая стоны, Богат доковылял до Угунди, припаркованного на пригорке за забором. Пока укладывал Вини на пассажирское, со всего маху шарахнул её затылком по раме дверного проёма. Просил прощения, прощупывая грязную голову на предмет повреждений. А она только насупилась, будто её спящую пальцем в щёку ткнули. Сердце его ощутимо кольнуло. Опоздал с извинениями.