Сверкающий ангел

— Подозреваю, ее теперь трудно назвать малышкой — она появилась на свет более двадцати двух лет назад. Стандартных лет. И, увы, о существовании Ариетты известно не только нам — люди Леглуса и еще кое-какие тайные силы уже заняты ее поисками. У одних цель — убить наследницу, уничтожить все сведенья о ней, чтобы ничто не помешало герцогу Флаосару занять трон и установить несправедливый порядок в Империи. У других — захватить ее, так как… — Глеб на мгновенье задумался, снова воскрешая в памяти слова Олибрии, объяснявшие тайну рождения Ариетты, — на это имеются особые причины. О них я постараюсь рассказать позже. Господин, Орэлин, я вижу, теперь вы осознали всю важность миссии, возложенной на нас Олибрией? Тогда постарайтесь вспомнить все вам известное о последних встречах графини и герцога Ольгера. Особенно той встречи, когда он передал ей шкатулку, — Глеб перевел взгляд на контейнер, оставленный на откидном столике. — И подумайте, кто кроме Ольгера мог бы, по вашему мнению, быть посвящен в эту историю.

Вжатый в кресло перегрузкой, пристианец сузил глаза и вспоминал, подергивая худыми пальцами ремешок с амулетом. Говорил он довольно долго, в деталях вспоминая поездку Олибрии на Ветреные острова, и пересказывая некоторые речи графини, показавшиеся ему тогда странными. К концу его речи «Тезей» уже приблизился к границе гиперброска, и бортовой компьютер напомнил об этом миганием навигационного монитора. Орэлин, прервав рассказ о поездке графини на острова, проговорил:

— Капитан, позвольте заметить: через несколько минут корабль будет готов к гиперброску. Если вы не введете координаты точки выхода, то «Тезей» пойдет в надпространственных слоях по случайной траектории. Точка выхода также будет случайной. Возможно, гибельной для нас. Как правило, случайная точка выхода оказывается близкой к массивному телу: какой-нибудь огромной звезде, хуже того пульсару или черной дыре…

— Спасибо, господин Орэлин за краткий курс космонавигации, — прервал его Глеб и потянулся к ребристому контейнеру. — Действительно, заболтались мы, а времени остается мало.

Он торопливо вытащил шкатулку и уронил пустой контейнер на пол.

— Шесть с половиной минут, — уточнил пристианец, еще раз демонстрируя познания в навигации и устройстве корабля.

— Если придется вводить координаты вручную, мы можем не успеть, — озаботился Агафон Аркадьевич, вертя головой и поглядывая то на возню Быстрова со шкатулкой, то параметры энергоконтуров.

— Иначе — остановка девз-генераторов, торможение и лишний расход драгоценного цинтрида! Цинтрида, недостаток которого может нас погубить! — взволновано вставил слуга Олибрии.

— Вручную не придется — здесь должен быть информпластина, — Быстров повернул шкатулку лицевой створкой к себе.

Кончиками пальцев он ощупал каждый выступ на пористой поверхности, похожей на пластик и пенометалл, но не обнаружил ничего похожего на активную зону, открывающую замок. Со шкатулки с укоризной смотрела на него Олибрия, словно живая, поблескивая большими темными глазами, прикрытыми прядью волос.

В этот момент с кормы донесся нарастающий вой девз-генераторов.

Пристианец от неожиданности вздрогнул и глянул на капитана «Тезея», все еще безуспешно возившегося со шкатулкой.

— Не беспокойтесь, господин Орэлин, после моих переделок, генераторы работают именно так: то ревут как беременные динозавры, то жалобно пищат, но это абсолютно не опасно, — поспешил объяснить Арканов. — Потерпим неприятные звуки несколько минут.

— Четыре минуты до гиперброска, — оповестила Ваала, ее взгляд замер на фиолетовом свечении прямо по курсу «Тезея». — Глеб! Делай же, что-нибудь! Или тормозим, или вводи координаты!

— Орэлин, будьте любезны, помогите открыть, — Быстров, отчаявшись справился со шкатулкой, протянул ее пристианцу. — По возможности скорее, Орэлин. Прежде у вас хорошо получалось справляться с любыми замками.

Пристианец внимательно осмотрел шкатулку и вернул ее землянину:

— Извините, господин Быстров, но эта вещь заперта не числовым шифром, а каким-то словом-ключом или фразой. Мы откроем ее лишь в том случае, если вы знаете, что следует сказать.

Быстров молчал, сжимая шкатулку и вглядываясь в рельефное изображение Олибрии.

— Вам известно, что нужно сказать? — нетерпеливо спросил пристианец.

— Нет, — отозвался капитан «Тезея».

— Три минуты до фазы гиперброска, — сердито произнесла Ивала.

Фиолетовое свечение впереди стало похожим на цветок с темной завязью надпространства в центре.

— Фашист ты, Глебушка, — с шипением произнесла галиянка. — Швырнет нас сейчас в какую-нибудь черную-преченную дыру. Но с тобой… — она обессилено уронила голову на кресло, — с тобой я куда угодно согласна.

12

Быстров протянул руку к активной зоне управления. Вытянутые пальцы подрагивали от напряжения мышц, боровшихся с многократной перегрузки. Левой рукой он прижал шкатулку к себе, и еще раз попытался вспомнить, что говорила о ней Олибрия. Он мысленно вернулся на крутую лестницу, поднимавшуюся от берега моря к замку. И поцелуй мертвой уже пристианки будто обжег его лицо.