потухшая листва, тяжелая как скатерть, на старческих ветвях под небом проливным у каменной реки, в которой мокнет катер, развешена кругом по берегам литым. и вот течет река в разломленном пространстве, цепляя за края, дающие искру. на крытой палубе сидим в воскресном трансе и держим на весу хлеб, а на нем – икру. но все равно сойти придется снова в город, ненастный словно звон порвавшейся струны, ты отойдешь на шаг и приподымешь ворот, и будешь за собой следить со стороны.
(Снегопад)
в два приема москву зачехлила зима,охватила москву кабинетная скука;слышно как тишина не проронит ни звука —это длится времен круговая порука,засыпается снег по стране в закрома.
(Портрет автора)
весна находится в стадии прачечной — грязные груды зимнего белья подтаивают, подмачивают в упаковке пачечной нераспечатанные кварталы жилья. это эстамп на глухой стене, обрамленный в облупленную кривую форточку, это мой глаз, поблескивающий внутри, во мне — на сферической поверхности отражаешься ты, задрапированная в прозрачную кофточку, я располагаю жилплощадью от темени до кадыка, остальным я сыт по горло, изоморфное строению канализационного люка. гигантским тоннелем прорыта моя рука в толще кавказских хребтов, указательным пальцем нажимающая на кнопку юга. в моем автопортрете вы подниметесь на нужный вам этаж в лифте, подключенном к гидравлическому сердцу. в полушарии снов, где все время идет демонтаж, незаметно откройте дерматином обитую дверцу. по гостиничным коридорам уходя, завернитесь в тишину, здесь нет указателей, и вы не вернетесь обратно. вы увидите меня, подойдя к окну, на улице уменьшенным тысячекратно.