Сверхмотивация

к пальцам привязаны ниточки ваших податливых снов,
приводящие в движение пружиночки и шестеренки,
молоточки, отодвигающие запирающий память засов
и изнутри колотящие в барабанные перепонки.
вы все когда-нибудь жили в болеющем старостью доме,
боясь заразиться склерозом по ночам опухающих стен —
генетической памятью вкомпонованы в тусклом объеме
и, в нем проживая, противопоставлены
                                    в нем проживающим всем.
каждый из вас жил в этом доме
           учительницей двадцати семи лет по имени «нина»,
вечерами демонстрируя зеркалу разветвленное тело свое —
анатомически родственное пианино,
облегаемому тем, что называют «белье».
тайны нашего тела! за ними мы полезем на антресоли
и, извалявшись в пыли, достанем заброшенный образ себя
                                              восемнадцати лет —
развернем, расправим понесший потери от моли
в наслоениях времени отложившийся след.
попробуем в него улечься – жмет в бедрах, линия живота
                                            необратимо провисла,
грудь проваливается, недостаточен ляжкам раструб,
по европе лица протекают одер и висла
в двух морщинах: одна – у глаз, другая – у губ.
замажем географию «пондсом» (cream cocoa butter)

,а за спиною грохочет постели пустой океан,
над подушкой ночник развернул перевернутый кратер,
перегорожена комната раскрытым романом саган.

(Воспоминание о герое)

                 шум воды спускаемого бачка,
                 вырезанный ножницами по пунктирной линии отреза,
                 подвешен при помощи рыболовного крючка
                 к поскрипыванию, отодранному от инвалидного протеза —
                 и вместе парят благодаря тому,
                 что воздух приводится в движение плавное:
                 это выходит в подвижную тьму,
                 в туалет направляясь, елена николаевна.
                 с кряхтением в землю садится дом,
                 сквозняк по форточкам бьет, не целясь…

                 роется в слухе бестелым кротом

                 тихий голос, замкнутый в эллипс,
                 в раковине ушной за витком виток
                 восходит к сознанию по спирали
                 и, вступая в его поток,
                 в глаза заглядывает: вы меня не потеряли?
                 прикидывается ребенком и свечкой, просит не прогонять —
                 материнство по вашему телу растекается воском —
                 он тянется, тянется вас обнять
                 и вырастает в мальчика в костюмчике матросском.
                 теперь он перевернут, а вы для него водоем,
                 в котором он пускает игрушечную лодку.
                 лодка отплывает – это фотоальбом, а не лодка —
                                          на каждой фотографии мы его узнаем
                 по тщательно прожеванному подбородку.
                 перед ним пласты многоэтажных озер,
                 в них он видит себя нашим внутренним зрением:
                 в фас – гимназист, в профиль – на стрельбах призер,
                 в три четверти – в штатском, здесь засвечено
                                         и падает дыра в темноту с ускорением.

(Самоубийство героя)