Сверкнув, не погасло

Темное время таксиста и его жены в конце концов кончилось — они пересекли, вместе со своими ящиками, океан. Казалось, все несчастья позади… Но и здесь их ожидала неожиданность — того же, скажем, коленкора, что и своеобразное американское сочувствие. Сын в свой двухэтажный дом родителей не взял: в Штатах не принято жить со "стариками". Он купил им вполне приличную квартиру в доме "гостиничного" типа, но далеко от собственого жилья. Языка "старики", естественно, не знали, то есть ни на улицу, в магазин, не выйти, ни с соседями пообщаться. А соседи, пожилые американцы один улыбчивее другого! Прямо выставка вставных челюстей! В коридоре и в лифте от них только и слышишь знакомое по письмам: "How are you! How are you!" А что им скажешь? Чем поддержишь их радость при виде соседа? И однажды, спускаясь в лифте с третьего на первый этаж, Давид не выдержал и ответил особенно улыбающемуся соседу:

— "Хау ар ю" говоришь? "Хау ар ю"? Да как х… в раю! — вот как!

Американец ответа не понял, но предположил, конечно, — вот счастливые люди! — только хорошее и одарил Давида одной из самых обворожительных своих пластмассовых улыбок.

Да и переведи ему дословно этот славный оксюморончик, эту метафору, это мелкое словесное хулиганство, что так подходит к американскому How are you, он и тут не заподозрит ничего плохого, может, лишь разведет руками: кому, мол, что, кто как устраивается…

Пузырь

В иные здешние истории трудно поверить, и кому-то может показаться, что они придумываются. Ничего подобного! Смехотворность этой, например, ситуации — в нашем происхождении, в нашей, советской закваске, закваске, которую сейчас называют менталитетом.

Один врач-уролог, говорящий на русском, но уже с акцентом, сказал пациенту, что в следующий раз он должен прийти с полным пузырем.

Хорошо. С полным. Понятно.

В следующий раз пациент по имени Сеня дождался своей очереди, вошел в кабинет врача, достал из сумки 750-граммовую бутылку коньяка "Хенесси" и протянул доктору.

— Что это? — спросил тот, глядя на желтую жидкость в пузатой бутылке.

Сеня удивился вопросу и ответил:

— Пузырь.

— Это? — врач ошарашенно показал пальцем на бутылку.

— Ну да. Вы же сказали: "Приходите с пузырем".

— С полным, — машинально поправил врач.

— Не мог же я принести половину! — упрекнул доктора Сеня.

— Но я имел в виду другой пузырь!!

— Какой? Вы же не сказали, какой любите! — тоже уже пылко возразил Сеня. — "Планет"? "Курвуазье"?

— Я — люблю — мочу, — раздельно и сердито сказал врач. — И чтобы она была в пузыре. Но не в стеклянном, а в мо-че-вом. А вы как-то странно меня поняли.

— Ничего не странно, — защищался Сеня. — У нас там любой пацан правильно слово "пузырь" понимает. Скажешь ему: "Тащи пузырь", он тебе через минуту ставит его на стол.

Врач вздохнул, приказал пациенту спрятать бутылку и разъяснил ему, что означает в Америке и других цивилизованных странах предписание врача-уролога прийти в кабинет с полным пузырем. И послал пациента наливать оный в регистратуру, где Сеню ожидала полная бутыль родниковой воды "Deer park" и целый выбор печенья на закуску.

Связующее слово

Сценка

Я зашел в медицинский офис, зарегистрировался и сел на один из мягких стульев в вестибюле, который в Америке в таких заведениях называется waiting room. Переведем на русский — в ожидальне. Кроме меня вызова к врачу ждал только один человек, старик-еврей, сидевший возле бачка с водой (перевернутой бутыли c этикеткой "Deer park").

Стоило мне сесть, как старик воззрился на меня. Усилю глагол: воззрился с немалым удивлением. Я понял это удивление так: офис в основном посещали пожилые евреи, жившие в этом районе, появление в нем русака с вятской физиономией сразу вызывало множество вопросов. Ну, примерно таких: каким образом? Откуда? Как? Что это вообще за притча?..

На лице старика возникло даже напряжение, — я видел это, — ему нужны были ответы, но ответы сами собой не придут, их нужно искать. Вырабатывать.

Вырабатывать: ко мне нужно было прилепить какое-то слово или два, или три, с которыми я, как с ярлыком, имел бы право на существование. Без ярлыка я был фантом, призрак, загадка — вот как я расшифровал напряжение на лице старика.

И тут я невольно помог ему. Я подошел к бачку, взял прозрачный, как стекло, пластмассовый стаканчик, налил воды и поднес ко рту.

Так вот чего не хватало облику незнакомца с вятской физией, полноте его имиджа, его самоидентификации — стаканчика с прозрачной жидкостью!

— Водка? — облегченно и радостно спросил меня старик. Ибо следующим за словом "русский" в Мировой Популярной Энциклопедии стояло, в нарушение порядка алфавита, слово "водка".

— Спирт! — сердито ответил я.

СЕВАСТОПОЛЬ

Страх

Того страха я не могу забыть.

Я был курсантом минно-торпедного факультета Севастопольского Высшего Военно-морского училища. Первый курс: вчерашних юнцов, уличных повес и задир переодели в флотскую форму, построили, начали на них рявкать, приучая к воинской дисциплине и безусловному подчинению к высшему по званию, будь то хоть старшина второй статьи. Офицеры же — золотые погоны — были в армии тех лет вообще на уровне богов.