Сверкнув, не погасло

Вернувшись с отсидки, Ежеверов — времена чуть-чуть изменились — снова стал преподавать — на этот раз в педагогическом институте. Но тут начались трудности вот какого рода. Студенты как-то проведали о теме его несостоявшейся диссертации и все время пытались вывести учителя на нее. Как будто других тем не существовало! Сергею Петровичу приходилось увертываться, но иногда его припирали к стенке, и он тогда в общих словах сообщал концепцию ученого труда.

(Сколько, должно быть, небывалых метафор, сколько убойных, как пушечный выстрел, образов промелькивало в эти минуты в его зафлаженной, как волчий лес, голове!..).

Цензура над тем временем висела Дамокловым мечом, готовым свистнуть в любой момент, честолюбивый преподаватель педагогического института написал следующую, вполне приемлемую диссертацию. Называлась она "Преференциальное употребление мягкого знака в существительных женского рода в русском языке". Цитировались слова: слякоть, тень, дробь, дрянь, боязнь, гладь, кладь…Она "прошла", и Ежеверов стал к 40 годам настоящим кандидатом наук…

Еще один рассказ Льва Когана, был про трудное погребение издохшего в зоопарке слона, над которым держал шефство Свердловский университет. История была умопомрачительная, жаль, я ее не вспомню. Может, кто-то из читателей соприкасался со Свердловском в те времена, может, знавал и Льва Когана, человека безусловно яркого, — пусть ее расскажет. Ничто хорошее не должно пропадать.

Но и от плохого куда денешься.

Я сказал в начале, что это будет текст в тексте. Рассказ Льва Когана помещен в рассказ о нем. Вот и о нем, чтобы не возникло, не дай бог, впечатления, что он ангел во плоти. Таких в реальной жизни не бывает.

Проруха случается со всеми без исключения, от нее не спрячешься, разве что займешься каббалой и станешь абсолютно гладким человеком, пригодным — по твоему мнению — для общения с Творцом. Карьера профессора оборвалась в одночасье. Его обвинили в том, что он, "…пользуясь авторитетом советского преподавателя и профессора университета, занимается совра…" Лев, иначе говоря, по слухам, уложил в постель (может даже было наоборот) молоденькую, влюбленную в него по уши студентку. Подробностей этой катавасии я не знаю, да и не интересовался банальностью, здесь можно предположить что угодно, даже интриги его коллег, в честь которых студенты не носили плакатов.

Профессор был уволен, дальнейшей судьбы его я не знаю, может быть, он угас, как угасают люди после сокрушительного удара.

От плохого никуда не денешься, но и ничто хорошее не должно пропадать, — потому-то я и рассказал о Льве Когане, "авторе устных рассказов об истории Свердловского университета". Слушал я его самого всего лишь два раза. И о нем — несколько раз, да и то коротко, самое-самое…

Медицинский казус

Случай этот врачебный, для врачей, особенно для хирургов, он, может быть, не такой уж и необычный, и они могли бы прояснить интересную ситуацию… Но я-то не врач, и читатель, может быть, не врач. и если бы в этой истории не было чисто, на мой взгляд, человеческой загадки, ни за что бы я за нее не взялся. Только загадка подвигнула меня на дальнейшие строки деликатной темы.

Одной красивой женщине понадобилась помощь проктолога. Она к нему пришла, врач взялся за дело. Не нам с вами разбираться в его подробностях, я скажу о заключительном этапе лечения. Доктору нужно было кое-что подшить, сделать два-три стежка. Он вооружился специальными иглой и ниткой и…

Теперь наступает самый важный момент нашего рассказа. Нужно попытаться объяснить состояние врача, когда он совершил необъяснимое действие, — погадать, что им, так сказать, в этот момент руководило, или чья рука двигала его руками, или, может быть, о чем он думал…

Подшивая доверенное ему место, врач зашил и то, без которого красивой жещине никак нельзя. Ну, то… Женщина этого, будучи под наркозом, не могла знать.

Зашил… но почему? Вот где задача для коллеги-проктолога или даже для психолога!

Однако, попытаемся и мы высказать свои догадки.

То ли это произошло "по инерции".

То ли глаза ему в те минуты чем-то запорошило.

То ли он вступил в общество асексологов.

То ли врач находился в состоянии сильнейшей меланхолии.

Или принял дозу наркотика.

А может, он был гомосек.

То ли врач влюбился в эту замужнюю женщину и хотел насолить ее мужу.

То ли… То ли… То ли… (где ты, Фрейд?!).

Муж привез жену домой, какое-то время женщина подлечивалась. И вот она выздоровела. И муж, испросив разрешения, приблизился к ней. Но его встретило непривычное, скажем, "отсутствие". Он, между нами, мужчинами говоря, и так, и этак, но ничего не выходило. То есть, не входило.

Наутро женщина поехала к тому же врачу. Оказалось… Ну да, оказалось, что врач, мягко говоря, (приходится осторожно подбирать слова) "переусердствовал". Зашил слишком много.