Свет Азии

— Да будет милостив ко мне, рабе своей, владыко, — обитатель этой рощи, податель благ, удостоивший меня своим присутствием! Да примет он наши ничтожные дары — это белоснежное, чистое, как слоновая кость, молоко, которым я только что наполнила эти сосуды!

Она налила молоко в золотую чашу и из хрустального кувшина полила на руки Будды розовой воды.

Он ел, не говоря ни слова, а счастливая мать стояла в почтительном отдалении.

Эта пища произвела чудотворное действие: господь наш почувствовал восстановление своих сил и возвращение жизни: бессонные ночи, дни воздержания миновали, точно сон. Казалось, что дух его питался вместе с телом и снова расправлял свои крылья, подобно птице, утомленной полетом чрез бесконечные песчаные пустыни и с наслаждением омывающей в реке запыленную шею и голову. Видя, что лицо господа становится все прекраснее и прекраснее, Суджата снова поклонилась ему.

— Ты вправду бог, — тихо спросила она, — и снискал ли дар мой милость пред тобою?

Но Будда спросил»:

— Что такое принесла ты мне?

— Святейший, — отвечала Суджата, — я взяла молоко от ста вновь отелившихся коров и этим молоком поила пятьдесят белых коров, а их молоком — двадцать пять других; молоком же этих двадцати пяти — опять шесть самых лучших, самых превосходных из всех, какие у нас есть! Подоив этих последних, я сварила молоко с сандалом и тонкими пряностями в серебряной чаше, примешивая к нему рис, выросший из амбарных зерен, посеянных на нови и подобранных так, что каждое зерно походило на жемчужину. Все это я делала от чистого сердца, так как я дала обещание, если рожу мальчика, принести жертву в благодарность за эту радость; и вот у меня родился сын, и жизнь стала счастьем!

Господь наш отстранил тихонько красные складки покрывала и, положив на маленькую головку руки, которыми совершилось спасение мира, произнес:

— Да будет долговечно твое счастье! Да окажется сыну твоему легким бремя жизни! Ты оказала помощь не богу, а мне — одному из твоих братьев; я быль когда то царевичем, теперь же стал странником, и в течение шести тяжелых лет ищу день и ночь того света, которому предстоит разогнать мрак, в котором все еще пребывают люди, остающееся в неведении его. И я найду этот свет!.. Да, он уже начинает мерцать предо мною — лучезарный и благотворный, но моя слабая плоть изнемогла; твоя чистая пища, дорогая сестра, восстановила мои силы, эта пища, прошедшая чрез несколько жизней, укрепила жизнь подобно тому, как сама жизнь проходит чрез много рождений, пока достигнет блаженной высоты и очищения от грехов. Но неужели, в самом деле, находишь ты, что жизнь сама по себе — отрада? Ужели тебе только и надо, что жить и любить?

Суджата отвечала: