Свет Азии

Он сделал спасительный шаг.

Вступайте на Путь! Там поток благодатный

Вам жажду души утолит,

Там вечно ковёр из цветов ароматный,

Там мир и покой, и восторг необъятный

Как воздух целебный разлит.

Богатства Закона алмазов бесценней,

А сладость приятней, чем мёд,

Его наслажденье стократно блаженней,

Чем те, что земля вам даёт.

Чтоб жить по Закону, пять правил заметьте:

Одно — не убей. Сострадание нам

Подскажет щадить жизнь любую на свете,

Что торит свой путь к небесам.

Свободно давай и бери, но не надо

Насильем и злом вымогать.

Не лги, не потворствуй служителям ада,

На ближних страшись клеветать.

Лекарственных средств, затемняющих разум,

Напитков хмельных избегай,

Пусть будет сознание чистым алмазом,

В нём каждою гранью сверкай.

Беги от манящего яда разврата,

От низких, противных страстей,

Жены твоего ослеплённого брата

Желаньем коснуться не смей.

Так Он говорил своё мудрое слово

Для всех: для детей и отцов,

Кто чувственной жизни для блага иного

Разрушить не в силах оков;

Кто слаб, чтоб пуститься дорогою горной,

Но всё ж с милосердьем в груди

Идёт терпеливо с надеждой упорной,

Провидя стезю впереди;

Кто понял, что злое минувшее время

В наследство нам зло и даёт,

Что доброе сеет впрок доброе семя

И добрый нам даст оно плод;

Кто понял, что чем над собою смелее

Победа, чем шире помочь

Пришлося всем людям, тем мудрый скорее

Рассеет угрюмую ночь.

Так Будда не раз проповедал ученье.

Однажды близ главных ворот,

В бамбуковой роще, в глубоком смиреньи

Всё также учил он народ.

Там встретил благой земледельца Сингалу.

Труд вызвал с зарей бедняка.

Свершив омовенье, он снял покрывало,

И горсточки риса на ветер бросала

С горячей молитвой рука.

— Зачем ты так молишься, брат? — Вечночтимый

Сингалу спросил.

Тот в ответ:

— Таков уж обычай, веками хранимый,

Его завещал мне мой дед.

Мы молимся все пред началом посева,

Чтоб нам помешать не могли

Ни ветер, ни вспышки небесного гнева,

Ни зло, ни бесплодье земли.

Тогда возразил ему Будда:

— Напрасно

Ты мнишь так укрыться от зла.

Ты в жертву отдай лучше свято и ясно

Любви мысли все и дела.

Родителям жертвуй, как делал востоку,

Откуда и свет, и тепло.

Наставникам мудрым — как югу, где к сроку

Извечно богатство текло.

Супруге и детям — как западу, с ними

В любви ты заканчивай день.

Друзьям и родным — словно северу, ими

Всем людям молитву воздень.

Всем тварям внизу под землёй в быте скромном

Любовь свою также неси.

Святым всем и ангелам в небе огромном

Ты жертву любви вознеси.

Все шесть направлений пространства всем этим

Любовью своей охватив,

Для зла не оставишь ты места на свете,

Себя и свой сев защитив.

Так всем говорил святочтимый Учитель.

Но кто, пробуждённым орлам

Подобный, стремится в иную обитель

От жизни, покорной грехам,

Тому он раскрыл первых десять обетов,

Их благостный путь объяснял,

И далее много других дал советов

Для тех, кто путь этот избрал.

И так говорил тем, кто в жёлтой одежде

Монахом решил всё же стать,

О тройственной мысли, которую прежде

Всего нужно им обуздать;

Что нужно для этого знать все три двери

И шесть состояний ума,

Пять сил, и на собственном только примере

Вся жизнь изменяться должна.

Он им рассказал о восьми благородных

Вратах, что ведут к чистоте,

О формах познания, их производных,

О сиддхи и о пустоте,

О пользе бесстрастия и отреченья,

О том, что пять способов есть,

Как можно достигнуть сосредоточенья

И тем распознать Неба Весть;

Что это есть пища послаще Амриты,

И если её мы возьмём,

То в знаньях, что вечны, но прочно забыты,

Убежища три обретём.

Учил Будда, как избежать в дне обычном

Привязанностей западню,

Что есть, и что пить, и как в подвиге личном

Облечься в служенья броню.

Так обществу жёлтой одежды Владыка

Начало своё положил,

Могущество Будды доселе велико,

Весь мир его благословил.

Учитель всю ночь говорил не смолкая,

Рисуя земной идеал.

Всю ночь весь народ, своих глаз не смыкая,

Учителю жадно внимал.

Когда же Учитель умолк, вдохновенный,

Покинув свой пышный престол,

К премудрому сыну босой и смиренный,

Растроганный царь подошёл

И молвил:

— Я твой ученик недостойный.

Царевна же ликом ясна,

Сияя красою, как месяц спокойный,

Так кротко сказала она:

— Оставь, о Учитель, в наследство Рахуле

Сокровища Мира, их суть.

И светлой надеждой глаза трёх блеснули,

И встали все трое на Путь.

* * *

Я кончил писанье. Глубоко и страстно

Я Господа чту, но увы,

Я знаю так мало о нём и неясно,

Слова же бедны и мертвы.

Полвека ещё поучал он повсюду

На разных наречьях народ,

И в Азии любят спасителя Будду,

Как ясного Солнца восход.

Подробно записано в книгах священных,

Какие цари и когда

Пленялись словами речей вдохновенных

И гасла меж ними вражда.

Поныне хранят ещё скалы, пещеры

И камни святые слова

Единой нетленной и истинной веры,

И память о Будде жива.

Когда же настало блаженное время,

Ушёл наш Спаситель, но тот,

Кто сеял всю жизнь благодатное семя,

Кто взял на себя необъятное бремя,

Тот в вечной нирване живёт!

Учитель мой, мудрый и любвеобильный!

Мой труд недостойный прости.

Прости, что дерзнул я, ничтожный, бессильный,

Твои проповедать пути!

О брат мой! Наставник! Светильник Закона!