Свет души

Дело двигалось успешно, Доржу работалось необыкновенно легко. Ему все удавалось с первого раза — доски на потолке словно сами укладывались без малейшего зазора, стойки креплений становились точно в ряд, и даже грубо обтесанные топором клинья приходились в самый раз, и оставалось только ударить по ним молотком, чтобы они вошли в паз. Установленные крепления выглядели красиво, напоминая новое стройное сооружение, и невольно возникало сожаление, что настанет время, когда они падут под ударами топора.

Но вот рабочая смена пришла к концу. Умолкла врубовая машина, и сразу стало тихо-тихо. Шахтеры, собрав свой инструмент, направились к подъемнику. Дорж пошел за противогазом и ватником. К его великому удивлению, вещи, валявшиеся на земле, оказались присыпанными почвой, проникавшей сквозь щели в потолке. Дорж натянул ватник, но уходить не торопился. Противогаз, не подключенный к системе воздухоподачи, был бесполезен. Дорж машинально прицепил его к поясу. Взглянул на потолок. По едва заметным приметам догадался, что доски долго не выдержат. Дорж знал, что, как ни соблюдай правила шахтерского устава, бывают случаи, когда стихия оказывается сильнее людей и техники, и тогда может случиться беда. Он огляделся по сторонам — рабочие его смены уже поднялись наверх. Это было совершенно очевидно — в лаве стояла мертвая тишина. Необходимо докопаться до причины, почему осыпается почва. В противном случае следующая смена может попасть в аварию.

Дорж медленно двинулся вдоль стены. И хотя он ни в первый раз остался один под землей, ему вдруг стало не по себе. Но это длилось всего один миг. Сделав над собой усилие, Дорж продолжал осмотр. Его лампочка слабо освещала стены лавы. А вот и то, что он искал! Дорж обнаружил место, где обрушились крепления. Это было при входе в забой, который после выработки закрыли несколько месяцев назад. Дорж, чтобы определить масштабы катастрофы, подошел поближе и отчетливо учуял странный запах. Метан! Дорж вспомнил, что мастера сместили с должности за то, что, стремясь выполнить план, он приказал вырубить уголь в этом забое, несмотря на тревожные сигналы и строгий приказ прекратить добычу угля. И надо же обвалу произойти именно в этом, опасном месте. И произошло-то это недавно, всего несколько часов назад, догадался Дорж. Что делать? В первую очередь необходимо прекратить доступ метана в лаву и лишь после этого подняться на поверхность и сообщить начальству о случившемся. Дорж дорожил каждой минутой. Он поспешно сбросил противогаз, бесполезно болтавшийся у него на поясе и стеснявший движения, и принялся за дело. Глина оказалась под рукой, и Дорж стал замазывать щели и закладывать кирпичами отверстия, образовавшиеся в результате обвала. Стена, ограждавшая лаву от закрытого штрека, была почти полностью отремонтирована, когда Дорж ощутил легкую тошноту и головокружение. Движения его замедлились, работать он продолжал автоматически. «Пришла новая смена, надо, пожалуй, позвать людей на помощь, одному не справиться», — мелькнуло у него в голове. Он глубоко вздохнул, перед глазами все закружилось, завертелось и куда-то стремительно понеслось, увлекая за собой Доржа. Сделав еще несколько бессмысленных шагов, Дорж рухнул на землю.

II

Жизнь Бадрангуя постепенно налаживалась. Пошли, помчались годы один за другим. Давно известна истина: чем старше становится человек, тем стремительнее бежит для него время. Вот и промелькнуло семь лет. Они были насыщены множеством важных для всего мира событий. Отгремела вторая мировая война, в результате которой победа оказалась на стороне миролюбивых сил. Монгольский народ тоже принял активное участие в разгроме агрессора. Навсегда останутся в истории великой эпохи героические сражения Монгольской и Советской армий на реке Халхин-Гол. В трудные военные годы шахтеры Налайхи, как и весь монгольский народ, прилагали все силы, чтобы внести свой трудовой вклад в разгром врага — дать стране больше угля, необходимого всем отраслям промышленности и населению. Горняк Бадам одним из первых стал вырубать по семидесяти тонн угля в смену. В начале сорок пятого года Даланбаяр и Бадрангуй последовали его примеру и, выполнив обязательство, деньги, причитающиеся им за рекордный результат, перечислили в фонд Советской Армии.

И вот наступил конец ненавистной войне. Кончились тяжелые испытания. Началась новая жизнь.

Даланбаяр нежно любил сына, и на душе у него стало легко и спокойно. Доржу уже было шесть лет, а отец все еще носил его на руках. Однажды кто-то из приятелей Даланбаяра не без юмора заметил:

— Если все отцы будут нянчить своих детей, как ты, то что останется матерям делать? Впрочем, посмотрим, как это будет выглядеть, когда у тебя появится второй ребенок.

— Посмотрите, посмотрите! — засмеялся Даланбаяр. — Да будь у меня хоть десять ребят, я всех бы любил и возился бы со всеми. Я, например, не могу себе представить, как можно наказывать детей, как можно шлепнуть малыша!

— Ну-ну, — отвечал ему товарищ. — Хотел бы я видеть, как ты обходился бы с ребятами, если бы у тебя и впрямь их было десять.