Свет души

— Чтобы этого больше не было! Спать после смены необходимо! Человек должен работать не за деньги, за совесть. А то иные в погоне за длинным рублем все забывают. Ты понимаешь, что́ я имею в виду? Теперь нам с тобой нужно особенно стараться. Мне — чтобы все видели, какой я хороший учитель, а тебе — чтобы стать настоящим шахтером. Я перед всеми давал обещание тебя выучить, и ты уж меня не подводи. Сейчас, конечно, работать на шахте намного легче, чем в прежнее время. Однако шахта всегда есть шахта! И работа на ней требует от человека выносливости, смекалки, мужества. Шахтеры, как правило, народ бескорыстный, хотя и среди них находятся негодяи. Я более двадцати лет тому назад начал работать на шахте под руководством Самбудоржа. Он давно уже на пенсии и живет теперь в Баянзурхэде. Уголь тогда добывали не комбайном, а вручную, кайлами. Поначалу приходилось трудно. С рук не сходили кровавые мозоли, было больно даже пошевелить пальцем. Помню, решил: брошу все и уйду в степь. Лучше буду овец пасти. Тогда Самбудорж отхлестал меня по щекам. Горячий я был, сильный, а с ним постыдился драку затевать, только схватил кайло и со злостью вонзил его в угольный пласт. Вскоре Самбудоржа назначили десятником — по-нынешнему мастером. В конце смены он, бывало, сядет у выхода, и если норма не сделана, кричит: «Куда идете? А план за вас кто выполнять будет? Вы предпочитаете не трудиться, а как бабы на рынке торговать? Ну-ка, марш назад!» И мы покорно возвращались и снова брались за работу. Зато потом Самбудорж иной раз ставил у выхода полный бурдюк айрака. «Пейте, пейте», — упрашивал он нас, словно малых детей, когда норма была выполнена. А о том, что кое-кому из нас довелось отведать кулаков Самбудоржа, мы и не вспоминали.

Теперь я частенько думаю о своем наставнике. Он работал в другое время, и сейчас его методы не годятся. Однако сила моего учителя заключалась в том, что он приучал к дисциплине, приучал доводить работу всегда до конца и во что бы то ни стало достигать поставленной цели. За все это я ему благодарен по сей день. Хороший он был человек, а то, что иной раз поколотит, — ничего.

— Скажите, а мой отец тоже у Самбудоржа-гуая учился? — спросил, набравшись храбрости, Дорж.

— Да, мы работали с твоим отцом вместе…

Дорж с замиранием сердца ждал продолжения разговора, но Бадрангуй больше не проронил ни слова.

Постепенно растаял утренний туман, показалось бледное зимнее солнце. Вот и окраина поселка. Завтра бригада Доржа снова заступает в ночную смену. Хорошо бы днем съездить в Улан-Батор, повидать Уянгу. В прошлое воскресенье она домой не приезжала. Можно было бы сходить в кино или просто немного погулять. А к началу смены он успеет вернуться в Налайху.

II

Переночевав у начальника шахты, Бадрангуй с Даланбаяром засветло вместе с ним отправились в контору оформляться на работу, а затем занялись устройством собственных дел. Их поселили в крошечном, всего в одну комнату, деревянном домике. Выдали два топчана, постельное белье и посуду. Вечером они скудно поужинали остатками обеда и впервые в жизни улеглись спать на белых простынях под одеялами.

— Какое блаженство! — восхитился Бадрангуй. — Жаль только, эта белая ткань скоро запачкается! — Он с удовольствием провел рукой по мягкому одеялу.

— Простыни не скоро загрязнятся, если часто мыться, — ответил Даланбаяр со смехом. — Да ведь ламы мыться не велят: смоешь, мол, с себя благодать. — Собственная шутка привела его в такой восторг, что он чуть не захлебнулся от смеха. Бадрангуй подхватил с пола войлочный чулок и запустил им в приятеля.

— Грешно смеяться над религией! — гневно воскликнул он.

— Ладно, забирай назад свой чулок. Уж и пошутить нельзя, — примирительно сказал Даланбаяр.

— Вот лежим мы с тобой здесь, далеко от родных мест, — загрустил Бадрангуй, — а как было бы хорошо услышать теперь шум реки Зуйлийн Чулут-Гол. — Перед глазами Бадрангуя возник монастырский поселок.

— Ты что, соскучился? Тебя, верно, твой лама ищет. Ведь Галсан-гуай не докладывал ему, что увозит нас в-Улан-Батор.

— Галсан-гуай славный человек!

— Если бы не он, нас бы здесь не было, — согласился Даланбаяр и снова съязвил: — А его жена такими алчущими глазами на тебя посматривала! Твоя широкая грудь привела ее в смятение.

— Замолчи сию же минуту! — рассвирепел Бадрангуй.

— Ладно, ладно, — спохватился Даланбаяр. — Не буду. Подумать только, мы с тобой теперь рабочие. Как хорошо нас здесь встретили! Жилье дали и все необходимое на первое время. Мы должны хорошо работать.

— А мы и будем хорошо работать, — подтвердил Бадрангуй.

Вскоре оба крепко уснули. Снились им родные края и всякие небылицы из далекого детства. Утром, вскипятив воду для чая, они наскоро позавтракали и отправились на шахту. Жала встретил их приветливо и, окликнув проходившего мимо окон конторы высокого желтолицего человека, сказал: