Свет души

— Эрдэнэ! Захвати с собой этих парней. Они новички, только что прибыли из худона. Того, который покрепче, поставь на отгрузку угля, а другого — погонщиком. Пусть приступают к работе немедленно, надо им к забою привыкнуть — это дело не простое. Ступайте, ребята, с товарищем Эрдэнэ — это начальник забоя номер один, да присматривайтесь к работе горного техника: он русский, из Советского Союза приехал.

Бадрангуй и Даланбаяр молча последовали за Эрдэнэ. Он повел их мимо входа в шахту, мимо гор поднятого на поверхность угля, в наскоро сколоченный деревянный домик, где временно размещалось правление. Эрдэнэ открыл шкаф и, достав оттуда шахтерские комбинезоны, каски и свечи, вручил их Бадрангую и Даланбаяру.

— Тебя как звать? — спросил он у Бадрангуя. Тот назвал свое имя.

— Значит, так — ты, Бадрангуй, пойдешь на отгрузку, а ты…

— Меня зовут Даланбаяр.

— А ты, Даланбаяр, видать, парнишка не шибко крепкий, будешь лошадь погонять, то есть вывозить уголь. Ну а теперь живо переодевайтесь, — сказал он решительным, но дружелюбным тоном.

Друзья посмотрели, как натягивает на себя спецовку Эрдэнэ, и последовали его примеру. Затем все трое по узкому проходу, крепленному бревнами и досками, с зажженными свечами спустились в шахту. Внезапно новичков обуял страх, от вчерашней бодрости не осталось и следа. Хорошо, что Эрдэнэ шел впереди, не оглядываясь, и не видел их испуганных лиц.

— Наклонитесь! — повелительно сказал он вдруг. — Разобьете лоб.

Бадрангуй, который шел непосредственно за Эрдэнэ, не успел наклонить голову и ударился макушкой о деревянную кровлю.

Бадрангую и Даланбаяру казалось, что спуск продолжается целую вечность. Бледное пламя свечей в фонарях едва освещало проход. «Так можно сквозь всю землю пройти», — проворчал Даланбаяр, больно ударившись об уступ забоя. Бадрангуй не одобрил реплики приятеля. Но промолчал. Нехорошо в первый же день выказывать недовольство. В конце концов они знали, что уголь добывают под землей, и нечего теперь возмущаться. Бадрангуй даже себе не захотел бы признаться в том, что ему страшно. Вскоре проход стал расширяться, впереди показались огни, послышались голоса, тяжелые удары и глухой треск осыпающегося угля. Навстречу им по узкой колее катилась маленькая тележка. Рабочий-подносчик ловко опрокинул в нее полный ящик угля, затем второй, третий… Эрдэнэ окликнул погонщика:

— Чулун, возьми-ка с собой этого паренька, пусть попривыкнет, прежде чем начнет самостоятельно работать.

— Ладно, пошли, — ответил человек, которого звали Чулуном.

Даланбаяр покосился на Бадрангуя и неуверенно шагнул вперед.

— Ну, смелее, смелее! — подбодрил его Эрдэнэ.

Погоняя лошадь с груженой вагонеткой, Чулун и Даланбаяр исчезли в тоннеле. Эрдэнэ подвел Бадрангуя к рабочему, отгребавшему уголь от узкоколейки.

— Кэнсэр-гуай! Вот новый погрузчик. Поработайте эту смену вместе, а в следующий раз я поставлю вас к подъемнику.

Так для Бадрангуя и Даланбаяра началась новая, трудная, но прекрасная жизнь — они приобщились к труду шахтеров, и он пришелся им по душе.

Сперва Бадрангую казалось, что он был под землей очень долго. Но с момента их спуска в шахту прошло всего четыре часа. Первая смена закончилась. Из соседних забоев стали появляться шахтеры с черными от угольной пыли лицами, на которых отчетливо выделялись белки глаз да зубы. В руках они несли фонари, ломы, кайлы, лопаты.

— Ну как, привыкаешь, паренек, не страшно? — приветливо спросил один из них, останавливаясь возле Бадрангуя.

— Привыкаю, — бодро ответил Бадрангуй, — хотя с непривычки у него отчаянно ныла спина и болели руки. Оказывается, не так просто грузить уголь вручную.

— Все будет хорошо, — утешил его рабочий, понимая, что Бадрангую поначалу тяжело. — Мы тебя еще утром приметили, когда вы с приятелем в контору шли. Дружок твой, видать, не такой крепкий, как ты. Ну да ничего, у нас он мышцы живо накачает. Гляжу я на тебя и думаю — если выдержишь первый день, получится из тебя настоящий шахтер.

— Верно! — подхватили остальные.

Бадрангуй был тронут таким вниманием к своей персоне, но смутился и не знал, что ответить.

Перекидываясь веселыми шутками и подталкивая друг друга локтями, чтобы немного поразмяться, шахтеры, а с ними и Бадрангуй вошли в клеть, поднявшую их на поверхность земли. Яркий солнечный свет на мгновенье ослепил Бадрангуя, и он зажмурился. Жарко припекало солнышко, вокруг зеленела молодая трава, чуть поодаль сверкали белизной юрты, а еще дальше, на склонах холмов, мирно паслись отары овец… Кто-то потянул Бадрангуя за рукав спецовки.

— И долго ты намерен так стоять? Пошли!

Бадрангуй узнал Даланбаяра по голосу и открыл глаза. Он не мог двинуться с места, у него неимоверно кружилась голова. Пришлось постоять еще немного, чтобы привыкнуть к свежему воздуху.

— Вечером к восьми приходите снова, — напомнил им десятник на прощанье.

— Ты устал? — спросил Даланбаяр, когда они, едва передвигая ноги, побрели к своему дому.

— Спина ноет и руки. Ящики с углем, знаешь, какие тяжеленные! — нехотя признался Бадрангуй. — А ты устал?