Свет души

— Один раз можно и попоститься. А лошадь мне завтра дадут другую.

— Тебе надо было сразу сказать десятнику, что лошадь едва ноги переставляет. В другой раз напоминай, чтобы не забывали менять, — посоветовал Бадрангуй, задумчиво разглядывая усеянное звездами небо.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Дорж лежал с закрытыми глазами. Внутри все болело, в ушах стоял несмолкаемый звон. И даже тогда, когда боль ненадолго отпускала его, облегчения он не испытывал. Сознание, что он попал в беду по собственной вине, не давало покоя. «Случилось непоправимое, — думал он, — нечего и мечтать о том, чтобы выбраться из забоя. Не зря говорится — подбросишь над собой камень, он тебе же на голову и упадет. А если и выкарабкаюсь чудом, как я посмею взглянуть в лицо товарищам?» И чтобы отвлечься от этих горьких дум, он возвращался к прошлому.

I

Дорж направился в универмаг сделать порученные ему матерью покупки. Он, конечно, предпочел бы повидать Уянгу, но у нее сначала были лекции, потом семинар. Они могли бы провести это время вместе, но он не будет понуждать ее отпрашиваться с занятий. Он огорчился, что не может немедленно встретиться с Уянгой, но эта маленькая победа над собой смягчила его огорчение…

По широкой лестнице Дорж поднялся на четвертый этаж и в зеркале, висевшем над прилавком, неожиданно увидел знакомое лицо. Рука Доржа, поправлявшая на голове шляпу, застыла в воздухе — он узнал Батмунха. Дорж недолюбливал этого самоуверенного молодого человека, интуитивно угадывая, что Батмунх относится к нему свысока. Однако сейчас Батмунх расплылся в широкой улыбке.

— Здравствуй, Дорж! — сказал он, протягивая руку. — Ты что перед зеркалом прихорашиваешься? — Его широкоскулое лицо выражало доброжелательность. На Батмунхе было новенькое пальто нараспашку с воротником из искусственного меха, белоснежная рубашка с жестким воротничком и ярким, завязанным причудливым узлом, галстуком.

— Здравствуй, здравствуй! — усмехнулся Дорж. — Я думал, ты все еще по заграницам путешествуешь, никак не ожидал тебя здесь встретить.

— Я только вчера приехал. Буду в Налайхе преддипломную практику проходить. Завтра-послезавтра появлюсь, у меня здесь куча дел, да и в Министерство заглянуть просили, — небрежно сообщил Батмунх, все еще продолжая улыбаться. Он был рад встрече с Доржем: в Улан-Баторе у него не было знакомых, перед которыми можно было бы покрасоваться, а тут подвернулся Дорж. Только что-то уж слишком дерзко он смотрит, станет ли слушать Батмунха, разинув рот? Вряд ли.

— Что же мы стоим? Пошли! — сказал Дорж. Они бродили вдоль прилавков, разглядывая манившие новизной и яркими красками товары.

— Какие новости в Налайхе? План выполняете? — деловито спросил Батмунх, остановившись у прилавка с шерстяными вещами. Дорж оживился.

— Ничего, справляемся. Сейчас конец года, начались так называемые Дни высокой производительности труда. Двадцать пятого декабря у нас будет в клубе шахтерский праздник. Объявят итоги предновогоднего социалистического соревнования. Наша бригада рассчитывает на призовое место.

— Вкалываете вовсю?

— Стараемся. Как говорится, сам не потрудишься — судьба не поднесет! — В голосе Доржа звучали горделивые нотки — он действительно гордился трудовыми победами своей бригады и радовался возможности рассказать о них. Дорж ожидал от Батмунха дальнейших расспросов, но тот, очевидно, только из вежливости спросил его о делах и даже не слышал ответа. Его внимание было поглощено грудой товаров, хорошенькими девушками и молодыми женщинами. Дорж попытался избавиться от общества Батмунха и стал прощаться, но не тут-то было!

— Когда ты возвращаешься в Налайху? — спросил Батмунх.

— Сегодня вечерним поездом.

— Значит, в твоем распоряжении еще несколько часов. Давай пообедаем вместе.

Заметив колебания Доржа, Батмунх насмешливо спросил:

— Может быть, деньги жалеешь, рабочий класс?

И Дорж вынужден был принять предложение.

— Будь добр, не говори, пожалуйста, нашим общим знакомым, что встретил меня в Улан-Баторе, — попросил Батмунх. — Я хочу им преподнести сюрприз. Воображаю, как мне обрадуются! — И он засмеялся от удовольствия. Глаза его утонули в складках век, тонкие губы обнажили великолепные белые зубы, но при этом на щеках появилось множество мелких, словно царапины, морщин. Любопытно, каких это общих знакомых он имеет в виду? Уж не Уянгу ли? Кто обрадуется появлению Батмунха в Налайхе? У Доржа упало сердце. Неужели…