Читаем Свет и камень. Очерки о писательстве и реалиях издательского дела полностью

Войны на религиозной почве, например, загубили огромное количество ни в чем не повинных людей. Но есть нечто общее, встречающееся в любых хрониках военного времени. Это можно найти в каждом романе, в каждом рассказе очевидцев и в каждом воспоминании о сражении.

Все величайшие произведения, в том числе «Прощай, оружие!» (Хемингуэй), «Война и мир» (Толстой), «Алый знак доблести» (Крейн) и даже «Уловка-22» (Хеллер) и «МЭШ» (Хукер), имеют эти общие черты в большей или меньшей степени.

Когда ведется хроника войны, аспекты смерти и жестокости представляются только как внешняя сторона описываемых событий, как некая оболочка. Настоящая же тема — это люди, их поступки и эмоциональная сторона происходящего.

Эмоциональная составляющая — это хребет, остов каждого великого произведения о войне или вообще любой истории. И неважно, заставляет эта история смеяться, плакать, испытывать ненависть или задаваться вопросом, почему вы вообще решили это прочитать.

Именно через эмоциональную составляющую нам рассказывают истории всех персонажей, объясняют, почему случается то или иное событие, показывают, что происходит с жизнью тех, кто имеет какое-то отношение к описываемым событиям, почему на них это влияет и каким образом.

Писать о войне — это не только писать о солдатах и их вере, которая так сильна, что они готовы пожертвовать жизнью ради нее. Это также истории семей, матерей, отцов, тетушек, дядюшек, бабушек, дедушек, братьев, сестер, подруг и, конечно же, жен солдат. Это все о живом человеческом опыте.

Истории о войне имеют и политический оттенок, благодаря чему часто объясняются причины, приведшие к началу боевых действий.

Конфликт, о котором вы читаете, затрагивает куда больше эмоций, чем любая другая история, не связанная с войной. Предательство, страх, грусть, гордость, смятение и тревога — вот лишь некоторые примеры из бесчисленного перечня разнообразных ощущений, которые испытывают персонажи на страницах книги. Пули свистят, артиллерия грохочет, а солдаты далеко не всегда оказываются хорошими парнями — плохих парней можно встретить по любую сторону линии фронта.

Исторические книги о войне, в которых представлены факты со слов очевидцев, реальных солдат, выживших во время описанных конфликтов, полицейского произвола или полномасштабных боевых действий, как правило, позволяют получить максимум информации и наиболее полное представление о произошедшем.

Такие книги позволяют писателям-фантастам включать в произведения реальные случаи из истории. Они изучают факты и превращают их в интересные рассказы.

Обратная сторона писательской медали в том, что писатели всегда ищут идеальный сюжет. Но поскольку идеальных войн не бывает, написать идеальную историю о войне вряд ли возможно.

Такая книга еще не написана, и сомневаюсь, что кто-то когда-нибудь ее напишет. Не забывайте: историю пишут победители. Нам решать, писать ли ее, какой бы неприятной она ни была.

Наш долг как писателей — писать правду, а не брать какие-то новомодные интерпретации из средств массовой информации или чьи-то выдуманные версии.

Кроме того, не стоит забывать, что хотя война — одна из самых разрушительных сил на земле, она также многому нас учит.

Если мы не хотим вновь совершить ошибки прошлого, мы просто обязаны помнить настоящую историю.

Глава 24. Никогда не позволяйте маме читать вашу работу

Один начинающий писатель как-то спросил у меня: «Это нормально, если я дам маме посмотреть работу, которую я только что закончил? Я хотел, чтобы она ее подправила и проверила на предмет ошибок». Я промолчал. В основном потому, что надеялся, что он никогда меня о таком не спросит.

Мне кажется, нужно как-то на законодательном уровне закрепить:

Никогда не позволяйте маме смотреть вашу работу. Точка!

И на это есть причины (если, конечно, ваша мать не опытный профессиональный редактор, хотя и в таком случае вы можете просто перечеркнуть все то время, что вложили в написание работы). Ваша мама или другой близкий родственник скажут: «Все хорошо, дорогой». Вам, естественно, захочется в это поверить, вы подумаете, что у вас действительно неплохо получилось. И вы начнете во всем полагаться на эти пустые слова, которые вообще ничего не значат, когда речь идет о вашем проекте.

Что вообще может значить это «Все хорошо, дорогой»?

Позадавайте вопросы, чтобы понять, прочитал ли человек работу. Если мама начинает запинаться и заикаться, пытаясь доказать, что она все прочитала, то мне больше нечего добавить.

Почему?

Потому что вы должны руководствоваться здравым смыслом.

Попробуйте посмотреть на ситуацию следующим образом.

Допустим, вы заболели, вам нужно сделать серьезную операцию на сердце. Вас подготовили к процедуре, сделали анестезию, привезли на каталке в операционную, и тут входит человек, который выглядит как хирург.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение