Свет и тьма

Помещение, в котором мы очутились, оказалось совсем небольшим: три на три метра. У каждой стены стеллажи, подобные тому, что я только что отодвинул. Сами стеллажи были заставлены пыльными пустыми банками, глиняными горшками, чугунной посудой. Но судя по толстым гирляндам из паутины и слою пыли этот погреб был заброшен давным-давно.

А ещё у стены была трухлявая деревянная лестница, она вела к дверце в потолке. Сомнений не было, что мы оказались в погребе.

— Интересно, где мы сейчас? — спросила мама.

— Мне и самому любопытно, — ответил я и начал размышлять вслух: — Но судя по тому, что подобный подпол принято делать в домах, мы в каком-то доме. Скорее всего заброшенном, а если прикинуть, сколько мы прошли, мы в одной из заброшенных деревень поблизости Воронова Гнезда.

Мама кивнула, соглашаясь, посветила фонарём на деревянную дверь в потолке и спросила:

— Ну что, будем выбираться?

— Да, давай попробуем, — согласился я и, осторожно обходя осколки от банок, подошёл к лестнице.

Я попробовал лестницу на прочность, несмотря на то, что с виду она была ветхая, на поверку, к моему удивлению, оказалась довольно устойчивой и я начал подыматься.

Дверь наверх не открывалась, кажется, сверху её придавило чем-то тяжёлым. Я упёрся в неё обеими руками и поднатужился. Дверь открылась на несколько сантиметров, но сдвинуть то, что было сверху, у меня не получилось. Ещё немного подналёг: рывками упираясь, поднимая и опуская крышку. Кажется, это помогало, а то, что стояло на проходе, потихоньку сдвигалось. В последний рывок я вложил все силы и с грохотом крышка распахнулась. На голову посыпалась труха и пыль, а вместе с тем в погреб проскользнул и свежий холодный воздух.

Я вылез из погреба наполовину, осмотрелся. Как я и полагал, мы были в заброшенной ветхой хижине. Через выбитые окна струился лунный свет. И, кажется, здесь было тихо и спокойно.

— Чисто, — сказал я и вылез наружу.

Затем я свесился обратно в погреб, помог подняться маме. После закрыл дверь в подполы и задвинул обратно массивный дубовый сундук, который не давал нам открыть дверь.

Пока я это делал, мама осторожно выглядывала в окно, осматривая округу. Вскоре я тоже к ней присоединился. Деревню я сразу узнал, мы были в Боровке.

— Нельзя здесь оставаться, — прошептал я. — Нас здесь быстро найдут.

— Может, тогда лучше было пересидеть в погребе несколько дней? — мама бросила в мою сторону встревоженный взгляд и снова уставилась в окно.

Я замотал головой:

— Это опасно. У Тайной канцелярии, в отличие от нас, есть артефакты и фонари. Они могут понять, что следы на стене помечают путь и пойдут по ним. А значит, также скоро найдут и погреб.

— Что же, тогда нам здесь лучше не задерживаться, — согласилась она со мной.

— Пойдём через лес к югу, — сказал я. — Поищем какую-нибудь другую деревню, подальше отсюда, а после свяжемся с кем-нибудь и попросим помощи.

Я достал из кармана зеркало связи и показал маме. Правда, кому именно звонить, я пока не представлял. Семье звонить ни в коем случае нельзя, связи с вурдами у меня тоже не было. Даже Царь, учитывая обстоятельства, наверняка откажется мне помогать, да и теперь мне нечем ему заплатить, а этот прохиндей бесплатно так рисковать уж точно не станет.

— Идём, не будем терять время, — сказала мама и первой вышла из хижины. Я было последовал за ней, но краем глаза увидел мелькнувший в лесу луч света. Ещё один, и ещё.

— Мама, назад! — громко шикнул я.

Но поняв, что она меня не услышала, я ринулся вперёд, схватил её за руку, пытаясь затащить обратно в хижину.

Я не успел.

— Стоять! Никому не двигаться! — крикнули из лесу, а затем по округе бахнуло от выстрела в небо.

— Бежим! — вскрикнула мама, и с удивительной прытью ринулась вглубь деревни, за обветшалые сараи, утягивая меня за собой.

— Нам не убежать вдвоём, — быстро заговорил я. — Мне придётся снова перекинуться оборотнем. Я их задержу, а ты уйдёшь.

— Я не пойду без тебя, — отчеканила она, даже не подумав отпустить мою руку.

И всё же я был настойчивее и сильнее.

— Я с ними справлюсь, а после тебя догоню, — пообещал я, отстраняя ее. — Двигайся в сторону Шаранского княжества к новому городу Ахтынску, не останавливайся, и не жди меня. Я сам тебя найду.

— Но что там в Ахтынске?

— Там остановился табор, который прогнал отец. Найди своего брата и попроси об убежище.

— Я не успею, мне от них не убежать, — замотала мама головой. — Брат ни за что меня не примет, после всего, — мама уставила на меня взмокшие от слёз глаза.

— Примет, — заверил я её. — Скажешь, что это я помог сбежать Вико. Скажешь, что он в безопасности.

Я не дал ей ответить, а подтолкнул вперёд в сторону леса:

— Уходи! Скорее же! — велел я, практически отталкивая её от себя, в то же самое время призывая волчью ипостась.

Обращение началось слишком быстро, и прежде чем окунуться в пучину привычной и где-то даже приятной боли обращения, я увидел, как мама судорожно сглотнула, кивнула, лихорадочно утирая слёзы, а затем развернулась и бросилась прочь через полуразвалившиеся сараи.