Свет и тьма

Преследователи были уже совсем близко. Я выскочил из закоулка и бросился на ближайшего агента, заваливая его на спину. Бок тут же пронзило болью. Меня скрючило, затем разряд жезла Перуна заставил изогнуться.

Рывок, и я ушёл из-под удара молнии. Но недалеко. Выстрел в лапу, выстрел в грудь.

Невзирая на ранения я не собирался останавливаться. Только одно билось в голове: «Задержать, убить, не дать им схватить маму».

Я вывернулся в прыжке, увернулся от очередного удара молнии. Пересиливая боль, саданул лапой близстоящего. Грызнул за бедро того, кто стрелял из пистолета. Отметил, что убивать они меня явно не собирались, я им нужен был живой. А это уже хорошо.

Судя по запахам и звукам, здесь было всего четыре агента, ещё двое в километре от нас прочёсывают лес. Пока они добегут, я успею расправиться с этими.

В спину снова ударило молнией, заставив споткнуться и пролететь кубарем несколько метров. Я в мгновение снова оказался на ногах и в прыжке я накинулся на обидчика, в доли секунды отправив его к праотцам, перекусив ему глотку.

Ещё один выстрел из пистолета, теперь в хребет. Стрелявший оказался слишком метким. Боль прошла от спины до пяток, и я упал на задние лапы.

Я попытался встать, но ноги не слушались. Ещё один выстрел и снова в позвоночник. Я рухнул на землю, словно подкошенный.

Чтобы восстановиться, мне нужно хотя бы пять минут. Тогда усиленное заживление вытолкнет пули, начнёт заживлять раздроблённые позвонки и разорванные нервы. Но у меня не было этих пяти минут.

В шею вонзилась игла, затем кто-то сверху ещё ударил ледяным артефактам и меня сковало обжигающим холодом.

Мир перед глазами поплыл, померк. Последнее, что я помнил, как волк, с тоской, словно извиняясь, смотрит на меня и отступает в глубины подсознания.

Глава 14/1

В лицо хлестнула холодная вода, следом прилетела пощёчина.

— Давай просыпайся! — окончательно заставил прийти в себя неприветливый мужской голос.

В глаза больно ударил яркий свет, направленного прямо в лицо ойра-прожектора. За ним я смог разглядеть только мужской силуэт. Но этого человека я сразу узнал по голосу, передо мной стоял никто иной, как начальник Тайной канцелярии Денский Святогор Макарович.

Я скосил глаза, почувствовал, что шею что-то сковывает. Наверняка ошейник, запирающий проклятие оборотня. Сам я сидел привязанный к массивному стулу. К стулу для допроса под пытками. Эти стулья отличались от обычных тем, что были намертво вкопанные в землю, имели множество крючков с цепями, которые не давали ни малейшего шанса на то, чтобы вырваться или попытаться его сломать. А с обратной стороны сидения прикреплён сковывающий чары артефакт.

— Ну-с, — размеренно и с приветливостью хищника протянул Святогор Макарович. — Сам начнёшь говорить или тебе помочь?

Я молчал. Просто смотрел на него, пытаясь не щуриться от яркого света.

— Ладно, значит, я первый начну, пока по-хорошему, а там посмотрим, — он приблизился, и начал закатывать рукава. — Что тебя связывает с вурдами?

— Ничего, — хрипло протянул я.

Тяжёлый удар прилетел в скулу так, что перед глазами поплыли кровавые круги.

— Кому ты поручил убить Михаила Алесеевича? Назови имя.

— Я не знаю об этом ничего, — чеканя каждое слово, проговорил я.

Снова удар. Рот наполнился солоноватой кровью.

— Значит, по-хорошему не хочешь, Ярослав, — с напускным сожалением вздохнул Святогор Макарович.

Я сплюнул ему под ноги кровь и с вызовом уставился на него. Говорить даже под самыми жёсткими пытками я ничего не собирался. И моя участь меня сейчас не сильно сейчас заботила. Всё, о чём я мог думать, сумела ли убежать мама. В безопасности ли она?

Святогор Макарович подал знак кому-то у меня за спиной, послышался грохот стучащих по каменному полу колёс. Высокий и плечистый человек с суровым непроницаемым лицом подкати ко мне тележку с инструментами для пыток и с готовностью уставился на главу Тайной канцелярии.

— С тебя сдирали когда-нибудь кожу живьём, Ярослав? — будничным, размеренным голосом, словно говорил о погоде, спросил Святогор Макарович.

— Каждый раз, когда я оборачиваюсь волком, — холодно ответил я ему. — Ощущения те же. А ещё у меня вмиг ломаются все кости, так что, и об этом я знаю не понаслышке.

Святогор Макарович усмехнулся.

— Значит, хочешь сказать, что боли ты не боишься.

Я ощерился в злой улыбке и кивнул.

— Ну, что ж, проверим, — подражая мне, оскалился Святогор Макарович и кивнул своему верзиле.

Он решительно схватил тонкий хирургический нож, после закатил мой рукав. Я не дёргался, а продолжал сверлить взглядом Святогора Макаровича. И даже в тот миг, когда с надрезами было покончено и верзила рывком содрал с руки лоскут кожи, я не вздрогнул, не вскрикнул, а лишь на миг зажмурился. Вдох, выдох. После я открыл глаза и снова с вызовом уставился на начальника Тайной канцелярии.

— Удивительно! — восхищённо воскликнул он. — Значит, такие методы нам не подходят. А как ты относишься к кипятку?

Я промолчал. Только сжал челюсть сильнее.