Свет небесный

Ты лишь смеялась надо мной...
Удобен, вечно на подхвате,
такой послушный и земной,
всегда во всём бывает кстати
и остаётся одинок...
Униженный, другим неведом,
я у твоих пластался ног...
А ты теряла счёт победам.

Но время минуло — и ты

уже едва ль меня встревожишь.
Глаза любви моей чисты,
и ты их замутить не сможешь...

* * *

Горят, поют в печи поленья,
и в полудрёме, в полутьме
далёкой юности виденья
явились в пляшущем огне,
что рассыпает искры с треском...
Вновь чувствую через года,
как взглядом ты и словом резким
мне сердце ранила тогда,
во власти грубого порыва
былого счастья не щадя...
И озираюсь я шутливо:
мол, нет ли рядом здесь тебя.
Нет никого...
Лишь в поддувало
неспешно сыплется зола —
как бы остатки чувств...
Устало
гляжу без ревности и зла...

* * *

Душа ещё недолюбила,
к тебе тянусь я каждый час...
Но то, что между нами было,
обратно вряд ли жизнь отдаст.

Не быть нам прежними, моложе,

пусть также искренне любя.
И надо ли так быть похожим
в любви на прежнего себя...

Да, радость встреч и провожанье

ещё меня волнуют, но —
они всего лишь подражанье
чему-то бывшему давно...

И не отбросишь тяжесть лет,

что всякими, конечно, были,
а искорёженные были —
в пути не самый лучший свет.

Мне чужды месть, порывы зла,

своекорыстное стенанье...
И в зеркале воспоминанья
любовь мне давняя мила.

* * *

Была любовь... Была печаль...
О них так в юности плачевно
нам заводской гудок кричал...
А я не придавал значенья...

С лихвою бед —

в семнадцать лет,
но было весело бросаться
за женщиной красивой вслед
и ничего не опасаться,
ноздрями втягивая дух,
сказав живой природе: Здравствуй,
прекрасная земля разлук,
и безоглядный холод странствий...»

Жизнь оказалась не игрой:

свои законы сохраняя,
случалась редко — проходной,
была для зла — непроходная...

Но вечен, вечен звездопад

и сквозняки дорог и улиц...
И бормочу я невпопад:
где вы, любовь моя и юность?

НЕВА

Волны в камень колотятся...
Свищет ветр ножевой...
Водяные охотятся...
Клочья туч над Невой.

Глубину не измерил,

тьма присуща воде.
А в спасенье поверил,
как счастливой звезде.

Воды тягостной грудою

налегли мне на грудь,
вязкой мощью орудуя
так, что трудно вздохнуть.

Только ангел-хранитель

руку подал: «Вставай!»
И добавил спаситель:
«Прежде сам не зевай,
был бы только в чистилище,
это в жизни — не в счёт...»

Но Нева — это силища,

так меня и влечёт...

* * *

В сонных объятьях
вода увильдинская...
Женщина рядом со мною
тайгинская.

И костерок,

словно призрак блуждающий,
и мотылёк,
возле нас пролетающий.

Пальцы сплетаются

и расплетаются,
женщина в сторону
отодвигается,

будто мечтанием

заворожённая:
близкая, милая
и отчуждённая...