Свет очага

Подобный же поворот военной темы должен был, разумеется, неминуемо проникнуть и в художественную прозу. Так. новый роман известного казахского прозаика Тахави Ахтанова — не о войне раздумья, не о мужании воли среди грохота и взрывов снарядов, под реющим призраком смерти и не о подвигах славных и безвестных защитников Родины. Автор, казалось бы, сохраняет всю атрибутику «военной прозы»: из военного гарнизона близ Бреста мы попадаем в захваченную оккупантами белорусскую деревушку, а оттуда— в лес, к сражающемуся партизанскому отряду, но знакомые приметы жанра здесь присутствуют на вспомогательной роли. Роман написан не о войне, а о жизни. Как высшая ценность, как священное дело и назначение человека в нем утверждается жизнь. Именно из идеи сопротивления небытию, из естественного стремления человека жить и выжить хоть в самом аду вырастает книга Ахтанова. И это поэтическое чувство-мысль, которое, как в стихотворении, держит на себе все здание книги, отличает ее от произведений прозы чисто «военной». Все грозные и трагические события, боевые вылазки партизан, казнь жителей деревни, где уничтожено было фашистское руководство, мы получаем через восприятие героини романа, молодой матери-казашки, которая с младенцем на руках пробирается к родному аулу через горящую землю Белоруссии. Этот образ, активно противостоящий хаосу и насилию, выделяет по-новому бессмыслицу войны. Назира, юная жена командира Красной Армии, всего три месяца как впервые ступившая за пределы дома и очутившаяся в дважды ей чуждой реальности — ином, к тому же охваченном войной крае, — не просто некое лицо, повествующее о своих испытаниях. Она — мать, защищающая жизнь своего ребенка, а значит, сила, достойная на равных соперничать со смертью.

Сравнительно короткий промежуток мира и затишья принес человечеству столько проблем почти неразрешимой сложности, так недвусмысленно и остро свел воедино вопрос прогресса и угрозу самоистребления, что человечеству невольно пришлось ощутить себя в положении скорпиона, который ядом своим, по поверью, поражает себя же самого. Возможно, всего за мгновенье до взрыва, наблюдая с разных сторон грозные симптомы, человек задается вопросом: для чего он появился на свет — для бесславной гибели, чтобы стать жертвой собственного хитроумия, или был он достоин другого удела?