Свет очей моих (ЛП)

Джон стал задумываться, сможет ли он когда-нибудь спокойно просыпаться, или каждое утро до конца его дней будет начинаться с отрывистого дыхания, удушливого страха или влажных и горячих воспоминаний от приснившегося секса.

Поначалу каждый вид пробуждения был жуток по-своему.

Но теперь Джон прекрасно понимал, что настали дни, которые начинаются с образа тёмных кудрей прижатых к его груди и длинных, тонких пальцев, ласкающих его член. Вместо того чтобы тревожиться, ему казалось, что это самое естественное положение вещей в мире. Как если бы это каким-то образом должно произойти.

Всякий раз, когда эта мысль озаряла его, Джон думал, что видит сияние неземных глаз.

Всё это не означало, что он не испытывал вины, потому что он терзался ею. Но он также думал, что надо быть идиотом, чтобы предпочитать пробуждение с мысленным образом о занятиях любовью, образам смерти и крови, увиденных в окопах.

— Джон Уотсон, ты совершенно абсурден, — прошептал он, вставая с кровати. Сторона Мери пустовала, и он услышал стук печатной машинки из другой комнаты.

Он понимал, что им вскоре предстоит разговор, но ещё не знал как его начать. Так что Джон принялся умываться и одеваться.

— Кофе там, — сказала Мери, когда он зашёл в комнату, где она всё ещё печатала.

— Спасибо, — ответил он, лениво размышляя о том, когда они перестали приветствовать друг друга утренним поцелуем. Они оба так отличались от людей, какими были десять лет назад. Те двое были детьми. Джон налил себе кофе и присоединился к Мери за столом.

Она продолжала печатать, но в остальном в комнате царила тишина.

Джон пару раз открывал рот, но ничего не говорил. Когда он понял, что просто наблюдает за тем, как её пальцы порхают над клавишами, пока он думает о Шерлоке, то допил остаток кофе одним глотком и встал.

— Мне нужно пройтись, — объявил он.

— Ты скоро будешь в приличной форме, если продолжишь гулять по Парижу так много, — сказала Мери. В её тоне сквозила колкость?

— Да, что ж, прогулки помогают собраться с мыслями.

Она прекратила печатать на секунду и внимательно посмотрела на его.

— Как дела с книгой?

— Отлично, — ответил он. — Просто замечательно.

Когда Джон был в дверях, она снова заговорила.

— Думаю, нам нужно поговорить, — сказала она.

— Хорошо, — отозвался он. — Позже.

А затем он вышел.

Час спустя он сидел в кафе, быстро ставшем любимым, попивая гораздо лучший, чем дома, кофе и со смешанными чувствами наслаждался солнцем.

Несмотря на свои слова, ничего хорошего не было, конечно. В его жизни ничего не было хорошо.

Новая книга далека от окончания, хотя уже должна была быть написана к этому времени. Он с трудом заставлял себя работать, когда усаживался за стол.

Возможно, Майкл был прав, а он вёл себя просто глупо, настаивая на её написании. Может, она старомодна. Сентиментальна. Бессмысленна. Она стала бы превосходным романом для мальчика, учащегося в Оксфорде, но не для мужчины, которым он был сейчас.

Разумеется, теперь он даже не знал, кем является.

Помимо того, что он мужчина, чьи отношения разваливались (развалились) на части и чья муза ушла. И мужчина, которого влечёт к другой жизни, той, что он не особо понимал и боялся, к жизни, в которой он ещё не мог существовать. Не хотел.

— Джон.

Не в первый раз он настолько затерялся в размышлениях, что даже не заметил появление Шерлока, пока тот не заговорил с ним своим безошибочно узнаваемым голосом. Джон посмотрел в лицо, которое снилось ему всего несколько часов назад.

— Шерлок, — сказал он, радуясь, что голос не выдал его внутреннего смятения. Хотя, несомненно, Шерлок всё уже вычислил.

— Могу я? — спросил Шерлок, указывая на пустующий стул.

— Конечно. — У Джона появилось чувство, что он бы ответил так на любой вопрос Шерлока. Разве не удивительно, что это всё так пугало?

Когда Шерлок уселся напротив него и взял кофе, то откинулся назад и улыбнулся.

Джон подумал, что мог бы привыкнуть к этой улыбке за столом по утрам, а затем, подумал, что, похоже, растерял остатки разума.

— Что? — спросил он.

Шерлок пожал плечами.

— Ничего. Просто рад тебя видеть. Я беспокоился о тебе после…

Джон не хотел обсуждать произошедшее. Его давно не накрывала такая сильная атака. Явное доказательство его эмоциональной нестабильности.

— Прости, — пробормотал он.

К сожалению, улыбка угасла.

— Никогда не извиняйся за это. Я уже говорил тебе один раз, а я не выношу повторяться.

Джон открыл было рот, но затем понял, что ещё одно «извини» будет явно излишним, так что он просто кивнул. Секунду спустя он осторожно сказал:

— Мне не очень понравился твой друг Мориарти.

— Мориарти — клиент, а не друг, — резко ответил Шерлок. — У меня нет «друзей».

Джон на мгновение задумался, чтобы возразить на это заявление, но не смог убедить даже себя, что происходящее между ними это просто дружба.

— Хорошо, не важно. Он всё ещё мне не нравится.

— А он и не должен. Джеймс Мориарти достоин порицания.

Джон изучил Шерлока, немного обеспокоившись из-за его тона.

— Но…? — спросил он.

Шерлок не смотрел на него.

— Он интересный.

В груди Джона что-то перевернулось, он сам не знал что.

— Интересный?